— Ты же невинна, за что ж тебя наказывать? — Он опустил голос до шепота. — Ты все сделала как надо.Она беззвучно всхлипнула и отвернулась, закрыв лицо руками. Мать обняла ее, Кьяра спрятала лицо у нее на груди и разрыдалась.— Как трогательно, — заметил соглядатай с гадкой ухмылкой. — Но, боюсь, нам некогда любоваться этой милой сценкой. А ну, руки за спину! Эй, сержант! Свяжи-ка им запястья! И вот этому тоже. — Он ткнул пальцем в Колла. — Он тоже один из них. Я видел, он все время сшивался возле того, длинного! — Он повернулся к Андрову. — Он ведь из них, верно?Андров покосился на свою трупу, явно прикидывая, кого он может спасти, а кого — нет.— Ну, да, — прохрипел он.— А ну пошел, мужлан! — Соглядатай схватил Колла за плечо и толкнул к солдату, который придержал его, пока другой связывал ему руки за спиной. — Можешь гнить в тюряге, пока герцог не поправится и не будет готов тебя повесить! Веди их, ребята!Соглядатай обнаглел до такой степени, что даже толкнул Гара в спину. Впрочем, здоровяк безропотно шагнул за солдатами; кисти его рук уже покраснели, так туго стянула веревка его запястья. Дирк с Коллом заковыляли следом. Странное дело, но сердце Колла пело от победы — неполной, но победы. Мать с Дицеей остались с актерами, и соглядатай даже не заподозрил, что они имеют отношение к нему, Дирку или Гару! Благословен будь Андров: он ведь не выдал их ни единым словом. Что ж, хоть мать с сестрой в безопасности. И Кьяра... Глава 12 Тюремщик отодвинул тяжелый засов, отворил дубовую дверь, и солдаты втолкнули их в темницу. Все трое покатились, не удержавшись на ногах.— Проповедуйте свою смуту здесь! — бросил им вслед соглядатай и издевательски расхохотался, но захлопнувшаяся дверь заглушила его смех.Колл инстинктивно отпрянул от холодной грязи под руками и поднялся — сначала на колени, потом на ноги, — задыхаясь от вони. Он старался дышать ртом, но и это почти не помогало. Он и не подозревал, что вонь может быть такой! В темнице воняло человеческими испражнениями, немытыми телами и еще неизвестно какой гадостью. Даже воздух казался липким — это, возможно, потому, что довольно большое помещение освещалось единственным зарешеченным оконцем в противоположной от двери стене. В тени у стен угадывались человеческие фигуры; еще несколько узников бесцельно слонялись по полутемной камере. Впрочем, при появлении новичков они сменили направление и шаркающей походкой, но угрожающе, приблизились к ним.Колл нервно сглотнул и придвинулся ближе к Дирку, которому только теперь удалось подняться на ноги.— Чего будем делать?— Не знаю, — признался рыцарь. — Что делать, Гар?— То, что посоветовал нам тот ублюдок, — невозмутимо отвечал Гар. — Проповедовать крамолу.— Не уверен, что это самая восприимчивая паства в мире, — заметил Дирк. — Что-то они не слишком похожи на тех, кто любит проповеди.— Напротив. — Гар наконец тоже поднялся на ноги. — Судя по их виду, им как раз придется по душе то, что я собираюсь им сказать. Эй, ты! — Он шагнул навстречу самому рослому из надвигавшихся на них узников. — Ты вроде смышленый парень!— Достаточно смышленый, чтобы поставить тебя на место, — буркнул тот. Он был на голову ниже Гара, но шире в плечах. По массивности он напоминал дубовую тюремную дверь. — Звать меня Старшой, и как я скажу, так оно здесь и будет.— Скажи точнее — «было», — посоветовал ему Гар. — А то, что было, — забудь и выбрось в окно. — Он покосился на источник света. — Ну да, окно у вас тут есть. Короче, теперь здесь заправляю я.Старшой не сказал больше ничего — он просто замахнулся тяжелым кулачищем, целясь Гару под дых. Удар его был стремителен, но Гар опередил его — как, Колл разглядеть не успел. Он блокировал кулак Старшого обеими руками и ударил сам, угодив тому по уху. Голова Старшого дернулась вбок, а Гар уже наносил новый удар, и еще один, и еще — в живот, в зубы, снова в живот... Старшой сложился вдвое, но все же успел загородиться от очередного удара и даже сам заехал Гару по лицу. Впрочем, голова его почти сразу же дернулась назад, и он пошатнулся, с трудом удержав равновесие. Гар не оставлял его в покое, колотя его до тех пор, пока тот не поднырнул под его кулаки и не провел два точных удара в живот и в челюсть Гару. Новый удар уложил бы Гара, если бы тот, в свою очередь, не бросился вперед, перехватив узника одной рукой за плечо, а другой — за куртку. Бросок через бедро — и тот полетел на пол.Гар удержал его за руку, и тот приземлился на бок. Старшой взревел от ярости, вскочил на ноги, но Гар не стал дожидаться, пока тот восстановит равновесие, отбил его неверный удар и с силой врезал под дых. Старшой согнулся — и тут же выпрямился от мощного апперкота. Взгляд Старшого остекленел, он пошатнулся и осел на пол.Тяжело дыша, с начинавшими уже наливаться кровью ссадинами на лице, Гар повернулся к остальным узникам. Он улыбнулся, хотя улыбку его вряд ли можно было назвать приятной.— Я сказал, здесь теперь заправляю я. Кто-нибудь не согласен с этим?Узники неуверенно пошептались.— Ну? — рявкнул Гар.Они повернулись к нему.— Нет, милорд, — пробормотал один, и остальные согласно закивали. — Ты теперь Старшой.Гар медленно кивнул, перестав наконец улыбаться, и ткнул лежавшего на полу противника носком башмака.— Если я теперь Старшой, кто тогда он?— Просто Лиам-кузнец, милорд, — отвечал другой узник с каменным выражением лица.— А вот и нет. Он мой сержант. А это, — Гар кивнул в сторону Дирка, — мой лейтенант, и если кто из вас поморщится на его слова, он уделает любого почти так же быстро, как это сделал бы я.Дирк шагнул к нему, позволив себе улыбнуться.— Кто-нибудь в этом сомневается?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67