Целились, по всей видимости в этот
район, потому что сразу же после выстрела почти над самыми их головами
пронесся, свистнув, снаряд, который с грохотом взорвался где-то совсем
рядом, метрах, в пятидесяти, и очень хорошо было слышно, как какое-то
дерево, с треском ломая ветки, упало там, а через несколько секунд,
вытесняя запахи хвои и прелой древесины оттуда потянуло кислой вонью
пороховой гари.
- Кретины- пробормотал Ребрин, приседая от неожиданности..
Шорохов, соглашаясь, кивнул, и в этот момент снова глухо ахнула пушка.
Лотом где-то далеко, возле самого, очевидно, города, слабо завыли ракетные
установки и тотчас же свинцовое небо прочертили широкие огненные полосы...
Вокруг между тем быстро светлело. Лесные птицы, просыпаясь, уже затевали
свой обычный галдеж, а стелющийся над самой землей туман, из которого
торчали кое-где черные стволы покалеченных деревьев, уже почти вплотную
приблизился к крайним вагончикам.
Прикончив остатки содержимого фляжки, Ребрин и Шорохов по мокрой от дождя
траве, вдоль разбитой дороги, обе колеи которой были наполнены водой,
побрели в сторону красноватого мерцания.
На окраине поселка, возле одного из вагончиков, они остановились. Здесь
Ребрин, сделав знак Шорохову не двигаться, снял с плеча пулемет и осторожно
выглянул за угол. То, что он увидел, его поразило. Прямо на земле, мерцая
множеством красных лампочек, располагавшихся по всей длине периметра, лежал
в небольшой котловине дискообразный предмет, диаметр и высота которого
были, соответственно, около десяти и трех метров. В его обшивке, источая
мягкий красноватый свет, зиял овальный проем.
- Похоже, вы были правы, - пробормотал Виктор.
Шорохов удовлетворенно засопел.
- Жаль, что мы не поспорили на десять щелчков,- сказал он.
Пренебрегая указанием Ребрина, он стоял уже рядом и, разглядывая
непонятное сооружение, усиленно тер переносицу. Глаза его при этом
возбужденно блестели.
- Не огорчайтесь, - обнадежил его Ребрин, - впереди, мне кажется, еще не
мало интересного.
Шорохов принялся было смеяться, но тут Виктор схватил его за руку и
рывком втащил за угол.
- Тише, вы! - прошипел он, глядя в красноту овального проема.
Там вдруг возникла какая-то длинная костлявая фигура. Секунды две - три
она стояла неподвижно, потом зашевелилась, словно бы потягиваясь, и
неторопливо, как на прогулке, зашагала в сторону людей.
- Паскуда! - прошелестел одними губами Ребрин.
Он направил на фигуру пулемет, но тут же его опустил и, подумав, вытащил
из чехла на поясе армейский штык-нож.
Фигура между тем, приблизившись, остановилась от вагончика в шести,
примерно, шагах, и Виктор, стараясь ничем не выдать своего присутствия,
рассмотрел это существо во всех подробностях. Более всего оно походило на
гигантского богомола о двух ногах и четырех руках. Все его тело, за
исключением блестящих роговых пластин на груди и лобной части черепа, было
покрыто зеленоватой мелкочешуйчатой кожей, большую половину лица у него
занимали два огромных фасеточных, как у стрекозы, глаза, а из макушки
крохотной головки торчали в разные стороны четыре длинных усика, которые
непрестанно двигались, будто радиолокаторы в поисках радиосигналов.
Каких либо сомнений природа этого существа у Виктора не вызывала. Сам не
зная почему, он был твердо убежден, что перед ним не какой-нибудь очередной
монстр, продукт человеческого воображения, а вполне разумное существо -
результат эволюции (как утверждал Шорохов) животного мира какой-то
враждебной человеку планеты.
Наконец существо сделало в сторону вагончика еще один шаг, и этот шаг
оказался для него последним. В свете надвигающегося дня лезвие штык-ножа
тускло блеснуло, и "богомол" без единого звука как подрубленный повалился
на землю.
Ребрин тут же принялся озираться. Однако вокруг по-прежнему стояла тишина
и какого-либо движения по-прежнему заметно не было. Тогда он, сделал знак
Шорохову оставаться на месте, вышел из-за вагончика и, поглядывая по
сторонам, осторожно, оскальзываясь на каждом шагу на мягкой глинистой
почве, приблизился к поверженному противнику. Тот не шевелился. Каких-либо
других признаков жизни он, кажется, тоже не подавал. Рукоятка штык-ножа
торчала из его левого глаза, и было совершенно очевидно, что существо
мертво.
Какое-то время Ребрин неподвижно стоял над ним, разглядывая, потом рывком
выдернул штык-нож и, очистив лезвие от неприятно желтой слизи, вернул его
на прежнее место, в чехол. С неба между тем снова посыпало мелким дождем.
Мысленно чертыхнувшись, Ребрин двинулся к овальному проему.
Внутри он обнаружил узкий пустынный коридор с рядом тусклых красных
лампочек по правую сторону. Пластиковые стены и пол в этом коридоре были,
соответственно, желтого и сиреневого цветов, а напротив в торце виднелась
какая-то неясная зеленая дверь.
Махнув выглядывавшему из-за вагончика Шорохову, Ребрин подождал, когда
тот приблизится, негромко произнес:
- Предлагаю вам последнюю возможность не ввязываться в эту авантюру.
Можете остаться здесь, у выхода. Заодно прикроете меня.
Шорохов отрицательно покачал головой.
- Кажется, мы уже обсудили этот вопрос.
- Что ж, дело ваше, - вздохнул Ребрин. - Только не говорите потом, будто
я вас не предупреждал. Если уцелеете, конечно... Итак, напоминаю, моим
приказам подчиняться беспрекословно. Понятно?
- Так точно, господин полковник.
Ребрин окинул Шорохова подозрительным взглядом, не иронизирует ли тот, но
лицо последнего казалось серьезным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27