Алексей СВИРИДОВ
ДЕСЯТЬ МИНУТ ЗА ДВЕРЬЮ


ПРОЛОГ
К шестнадцатиэтажному дому, стоящему вдоль одной из многочисленных
Парковых и торцом к Первомайской - тоже одной из трех, подъехала
сравнительно новая БМВ пятой модели. Ломая колесами заледеневшую к вечеру
ноябрьскую слякоть, машина припарковалась между замызганным, но до сих пор
шикарным "ЗИМом" и грудой железа под порыжелым чехлом, в которой с
некоторым трудом угадывались останки ушастого аппарата, который теперь
нельзя было назвать ни роскошью, ни средством передвижения. Вылезший из
"Москвича" молодой человек привычно поставил кейс на капот развалюхи,
повозился с сигналкой и скрылся в подъезде. Внешность он имел обыденную,
накачанные мускулы под одеждой не перекатывались, да и сама одежда не
давала повода причислить молодого человека ни к удачливым рэкетирам, ни к
преуспевающим бизнесменам. Даже непонятно, откуда тачка взялась.
Лифт с загадочным скрипом-постукиванием двигался вверх, а молодой
человек под аккомпанемент этих звуков думал о том, что с ужином жена
скорее всего возиться не стала, а будет кормить вечным чаем с
бутербродами, и что по этому поводу даже не скандал устроить, просто
обидеться не получится - молодой человек любил свою жену и прощал ей очень
многое из того, что обычно женам прощать не полагается. Как слышалось, так
и написалось. Был длинный поцелуй в прихожей. Были чай и колбаса под
названием "за два двадцать" - название конечно лишь дань традиции, еще
один длинный поцелуй - и на этом ужин закончился. Сегодня молодого
человека ждало важное дело - заткнуть наконец поролоном щели вокруг двери
на балкон, сколько раз откладывал, и вот уже зима на носу, а из щелей
сифонит, аж вой стоит. Так, наполовину влезшего в ватные брюки и с пухлым
полиэтиленовым пакетом в руках, его застал телефонный звонок. Неуклюже
переступая через рассыпавшиеся мягкие полоски, молодой человек добрался к
тумбочке, поднял трубку и услышал мелодичный женский голос:
- Сергей Виленорович?
- Да, - ответил он и привычно подумал: "Выбрали имечко папе моему,
прости господи!"
- Вас ждут в условленном месте, начата новая тема.
Гудки. Он сделал равнодушное лицо и спокойно положил трубку. Жена
сказала:
- Опять? Двух месяцев не прошло!
- Ладно, ладно. Ты же знаешь, что это не надолго, десять минут, не
больше.
- А ты снова чужой вернешься. Я же знаю... Почему ты с собой меня
взять не можешь?
- Я уже говорил почему. А что чужой... Я еще не привык ощущать себя в
стороне от всего что твориться там... каждый раз. И когда возвращаюсь,
приходится долго привыкать к тому, что все было лишь одним из эпизодов.
Ладно, все, потом поговорим.
- Иди уж. Только там ничего серьезного себе не заводи, от этого
только всем хуже. Дай поцелую...
Они поцеловались, потом еще раз. Молодой человек снял ватные штаны,
зачем-то пригладил волосы и шагнул к большому, во всю стену, ковру с
оригинальным и мрачноватым рисунком - кирпичная стена и железная дверь в
ней. Взялся за ручку, потянул. Со стуком и скрипом, совсем как недавно
лифт, дверь отворилась, и молодой человек шагнул в открывшуюся за ней
холодную темноту, а проход с таким же звуком захлопнулся, и дверь снова
превратилась в просто странный рисунок. Жена вздохнула, и как всегда,
когда муж уходил так стала сидеть и ждать, со страхом думая, что будет
делать, если он не вернется через обещанные десять минут.

1
Морозным зимним утром в стольном граде Фымске у князя заглавного
Андрея Щедроватого начался совет. Мозаичные стекла секретной залы
запотели, были протерты глухонемым рабом, и запотели снова - совет тянулся
третий час. Караулу у княжеских палат, что на Чистой площади, уже порядком
надоело гонять народ, подходящий к стенам ближе расстояния, указанного
княжим оберегателем, и дюжие мужики в высиненных валенках и полушубках
наконец попросту остановили подряд пять саней и развернули их поперек
выходящих на площадь улицы и пары переулков. Собралась толпа. Возчики с
отобранных саней ругались и грозили то с жалобой до князя дойти, а то и с
колами на самих караульных двинуть. Мальчишки швыряли снежками,
дразнились, а известный на все Заречье вор по кличке Скрал-скраду, громко
возмущаясь безобразием вытягивал уже второй кошель, на этот раз у кучера,
попавшего в затор. Сообразительный поваренок из ближнего трактира бегал с
лотком, распродавал горячие котлеты, сыпал шутками, от которых румяные
женские лица краснели еще сильнее. Затем появился сам трактирщик и поволок
поваренка за ухо обратно, объясняя на ходу пагубность подобных поступков,
и всем расслышавшим воспитательную речь становилось ясно, откуда парнишка
набрался уже и наберется еще разговорных талантов.
Весело! А в зале у князя шел разговор о делах отнюдь не веселых.
Третьего дня пришло известие, которого в княжестве ждали долго, и все
надеялись, что оно не придет. Две недели назад Стальной Ордой было разбито
войско и взята штурмом цитадель короля Арика, а сам Арик был казнен, да
так, что прочитав скупое описание, княжеский палач почесал бороду и
раздумчиво заметил: "М-да. Такого мы еще не умеем." В другой раз князь
наверняка устроил бы лай на тему "А что у нас умеют вообще?", но теперь
было не до этого. В тот же час к следовым князьям отправились секретные
гонцы, а тот, который привез известие получил для начала в зубы, потом
двойную награду - за важность и чтоб сердца не держал, и на прощание
напутствие:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52