Ворота, ведущие на уходящий вглубь двор оказались закрыты
наглухо, так что пришлось подниматься по выметенной от снега лестнице, и
стучаться в парадную дверь. В ответ на стук брякнула дощечка, и в
открывшемся окошечке мелькнуло важное и равнодушное лицо, какое и положено
иметь привратнику богатого дома. Потом дощечка с тем же звуком вернулась
на место, и наступила долгая пауза. Айс посмотрел на Данисия, и тот, не
обращая внимания на мороз, снял рукавицу, и вновь покрутил в пальцах
монетку, на этот раз совсем недолго. Прямо голой рукой он вновь постучал,
но теперь сделал не три удара, как только что, а четыре, с неровными
интервалами между ними. На этот раз результат оказался лучше - дверь
распахнулась, пахнуло застоявшимся домашним воздухом, и привратник все тем
же высокомерным лицом чуть ли не за шиворот втащил внутрь замешкавшегося
Данисия, и Айс еле успел юркнуть следом. Задвинув за ними два засова,
привратник уже не торопясь оглядел гостей, и сказал так, как будто за
месяц знал, кто и зачем сегодня постучится в этот дом:
- По лестнице вниз и вбок. Там есть чем помыться, и что одеть я тоже
вам дам потом, - слова этот человек произносил правильно, но ударения пару
раз перепутал. И сами эти слова, и то как они были сказаны, и даже
глуповатая важность привратника как-то сразу заставил окончательно
поверить, что опасливые скитания по холодным дорогам окончились - если не
навсегда, то хотя бы на некоторое время. Айс радостно улыбнулся, и пихнул
Данисия локтем вбок:
- Хоть отмокнем немного, в баньке-то! Я уж и забыл, кода в последний
раз мылся.
- А я помню, - так же оживленно ответил Данисий, - как из Фымска
уходили, так последний раз и был. Кого как, а меня сейчас из бани пусть на
баграх выволакивают, сам не пойду.
Но на самом деле все оказалось проще и грустнее: в довольно
прохладной полуподвальной комнате с мутным окошком у самого потолка стояли
две скамьи, бочка с почти горячей водой и лежали три лохани, две пустых, и
одна с беленькой водичкой на дне. Даже самая простецкая баня в Фымске, "на
грош войдешь, на два помоешься", вспоминалась здесь как хороший сон -
Данисий так и сказал, осторожно переступая босыми ногами по холодному полу
и почесывая небольшое родимое пятно на одной из ягодиц. Айс же все еще
возился с одеждой, а когда наконец ее снял, обнаружилось, что он носит на
теле что-то вроде широкого лифчика со множеством оттопыривающихся
кармашков. Данисий ждал что Айс и этот странный предмет туалета снимет, но
тот подошел к своему тазу прямо так, а внимательный взгляд в свою сторону
понял иначе:
- Чего глядишь, до сих пор не веришь что у меня там все нормально?
Щупать надеюсь не полезешь? - Данисий в ответ плюнул, назвал Айса дураком
и отвернулся.
Несмотря на всю убогость и неуютность, мылись долго. В третьей лохани
оказался мыльный раствор, слабенький, но если раза три подряд опустить
мочалку и потереть, то даже появлялась пена. Айс как ни в чем не бывало
попросил потереть спину, потом сам то же самое сделал Данисию, и вроде бы
помирились. Потом Айс вполголоса заметил:
- Там в углу, между досками щель есть. Оттуда глаз поблескивает. Они
что тут, ненормальные?
- Как раз нормальные, - ответил Данисий, демонстративно обернулся к
щели задом и пару раз с силой провел мочалкой по пятну. - Очень даже
нормальные, - повторил он, и принялся мыться дальше.
Когда воды в бочке осталось настолько мало, что зачерпывать ее тазом
стало можно буквально по горсточке, открылась дверь и вошел средних лет
слуга с двумя стопками одежды. Ее он положил на лавку, а сам прислонился к
косяку, выражая всем своим видом желание как можно скорее препроводить
гостей, и дело с концом. Наверх так в втроем и пошли, сначала гуськом по
лестнице, а на втором этаже по длинному коридора Айс с Данисием рядом, а
слуга чуть сбоку и спереди. С левой стороны этого коридора шла череда
окон, забранных яркими витражными стеклами, краски которых были настолько
густы, что не позволяли увидеть ничего за ними, и лишь бросали размытые
тени на специально отделанные белым двери напротив них - в противоположной
стене виднелось с десяток проемов-углублений. Айс попытался вспомнить, как
это называется, но кроме подозрительного по правильности слова "анфилада"
в голову ничего не пришло.
Из-за одной из дверей доносились мелодичные звуки женского голоса, и
Данисий направился туда, но как на стенку или на столб, наткнулся на
оказавшегося вдруг прямо на его пути слугу, который усмехнулся и сказал
непринужденным тоном:
- Не торопись, а то мало что... - Данисий сделал шаг назад, и они
пошли дальше, до самой последней в ряду двери. Там слуга посторонился, все
так же небрежно сказал "А вот теперь прошу", подтолкнул обоих вперед, и
закрыл за собою дверь.
Айс с Данисием сделали по инерции несколько шагов, и остановились
посреди большой комнаты. Первым, что сразу бросилось в глаза, был камин
напротив, в нем весело горел уголь, а там где начинался широкий дымоход,
красовалось мозаичное панно. На нем изображалась битва, и в небесах над
ней возвышался поганый крест с истекающим кровью Страдальцем. Левей
находились окно и длинный кожаный диван, а справа - резной стол темного
дерева с четырьмя такими же стульями, в углу красивая ваза в человеческий
рост, и на стене - корзина с непонятными, но очень яркими фруктами.
Данисий вернулся взглядом к камину и полушепотом пояснил Айсу:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52