Морено принадлежал к высшему сословию Мексики. Его отец был богатым hasiendado, и потому Морено не зависел от офицерского жалованья.
Мы вместе часто обедали или ужинали в Эспириту Санту и обычно смеялись и шутили над тем странным случаем, который нас свел. Я давно возместил затраты на тот первый ужин и получил взамен гораздо больше. Потому что молодой мексиканец оказался не только богатым, но и щедрым и настаивал на том, чтобы платить за все. Он не занимал у меня дублоны, как Эспиноса, который никогда не возвращал долги. Но я знал, что полковник не мог их отдать: он был нищим и целиком зависел от жалованья. "Гол, как конец моей, пики" - так он обычно сам о себе говорил.
Однажды утром мы с Морено прогуливались по Калла де Платерос. Я бывал на улице Среброкузнецов реже, чем на Пасео де Лас Вигас.
Подойдя ко мне с загадочным видом и церемонными манерами, Морено сказал:
- Amigo mio! Знаете ли вы, что на следующей неделе начинается Pascuas de Navidad (Рождество)?
- Конечно, знаю, капитан Морено. Ведь я происхожу из страны, где Рождество - один из самых больших праздников. Но почему вы мне об этом напоминаете?
- Только для того, чтобы узнать - есть ли у вас какие-нибудь намерения на Noche Buena?
Я хорошо понял, что он имеет в виду: Noche Buena - это канун Рождества.
- Это в следующий четверг, - добавил он, пока я обдумывал ответ и решал, что может мне помешать отпраздновать Рождество. - Надеюсь, вы свободны?
- Да, - ответил я, - по крайней мере на этот вечер.
- Тогда могу я попросить вас провести его со мной?
- С величайшим удовольствием. Но где? В вашей квартире или в Эспириту Санту?
- Не там и не там, и вообще не в городе. Я хочу, чтобы вы отправились со мной в деревню и насладились настоящим dia de campo (день в деревне); увидите деревенских жителей, их развлечения, сможете сами принять в них участие.
- Ничто не обрадовало бы меня больше.
Я говорил искренне. Мы завоевали Мексику и располагались в ее столице, но оставались чуждыми ее повседневной жизни, особенно той, которую можно увидеть в отдаленных сельских районах, куда мы не решались ходить.
- Pues (итак), сеньор, - продолжал он, - я думаю, что смогу пообещать вам совершенно новые и незабываемые впечатления. Как вы знаете, мы, мексиканцы, будучи добрыми католиками, смотрим на Рождество совсем не так, как вы, еретики с севера. Мы считаем, что это не только религиозный праздник, хотя проводим его во многом так же, как и вы. Для нас Noche Buena - большое событие. В эту ночь, которая занимает также и весь день, и бедные и богатые стараются развлекаться. Богатые устраивают большие приемы - не обед, а ужин. А ужин, amigo mio, я всегда буду считать своим любимым временем для еды, так как за ужином мы с вами сдружились.
Я прервал его, чтобы ответить комплиментом.
- А бедные, - продолжал он, - как бы ни были бедны, стараются тоже приодеться, наряжаются во все самое лучшее и ставят на стол праздничные блюда, сколько бы они ни стоили. Даже если у них весь год не бывает мяса, оно обязательно будет в рождественский ужин. Чтобы обеспечить это, они за многие недели до праздника - и после него тоже - начинают себя ограничивать. Но вы сами увидите, как мы встречаем Рождество, и не среди бедняков, а в доме rico (богача), где я собираюсь вас представить.
- Могу я спросить, кто этот джентльмен?
- Конечно. Это мой дядя. Он hasiendado и владелец большой magueyal (плантации агавы), которая приносит ему немало тысяч ежегодно. При этом он прилагает столько же труда, как если бы просто брал эти деньги в банке. Я бы хотел владеть такой плантацией. Его hasienda в Ла Соледад находится в пяти-шести лигах от города, на берегу озера Чалько, вблизи Сан-Исидро. Я рад, что вы согласились пойти со мной, и надеюсь, вы не откажетесь, узнав, что приглашение исходит не от меня.
- Значит, я знаком с вашим дядей? Как его зовут?
- Дон Хоакин Коварубио.
- Я слышал это имя. Коварубио - один из самых богатых землевладельцев Мексиканской долины. Но не могу вспомнить, когда встречался с доном Хоакином.
- Неважно. Не он выбрал меня посредником в этом деле.
- Кто же тогда?
- Мои кузины. Две хорошенькие muchachitas, которые очень хотят с вами познакомиться, и о прелести которых я бы хотел услышать ваше мнение. Я знаю, что вы понимаете толк в таких вещах.
Я с удивлением слушал его слова. Мне приходилось слышать немало разговоров о красоте сестер Коварубио, и я знал, что многие офицеры были бы рады знакомству с ними. Поэтому, конечно, я был польщен приглашением.
- Значит, решено. Я заеду за вами в четверг утром. В котором часу?
- Назначайте сами: любой час после утреннего смотра. Я буду ждать вас у себя на квартире.
- Bueno (хорошо). Я буду у вас в одиннадцать. Мы как раз успеем в Да Соледад к началу праздника. Забавы начнутся после полудня. У моего дяди будет большой прием. Соберутся все сельские жители за много миль. У вас будет возможность изучить costumbres de Mexico (мексиканские обычаи). Возможно, - добавил он с многозначительной улыбкой, - вы встретите там того, кто доставит вам большую радость. Кого-то, кто прекрасней даже моих прекрасных кузин.
- Кого же? - небрежно спросил я, хотя не смог скрыть от Морено своего волнения. Он упомянул Сан-Исидро. К тому же я помнил, что его дядя живет на берегу озера. И был почти уверен в том, какой ответ получу. И действительно, услышал то, что надеялся услышать:
- Королеву озер.
И он снова с многозначительной улыбкой посмотрел на меня.
- О! - сказал я, стараясь скрыть свои чувства, хотя и безуспешно. - Вы имеете в виду индейскую девушку, которая продает цветы на рынке Сан Доминго?
- Да, я имею в виду индейскую девушку, которая продает цветы на рынке Сан Доминго, - повторил он, подражая моему делано небрежному тону, - ту самую, у которой некий офицер конных стрелков много раз покупал самые дорогие букеты и.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38