Даже если бы я и встретился с вором лицом к лицу при дневном свете, сомнительно, что я смог бы его узнать.
В это время в столице Мексики не было полицейских, способных отыскивать и возвращать украденную собственность. Национальная полиция по определенным причинам была распущена, и ее обязанности исполняли наши солдаты, а попросить их отыскать часы все равно, что пустить изнеженную домашнюю болонку по следу лисицы.
Именно потому я согласился удовлетворить другое условие мексиканского офицера и послал ему приглашение на ужин. К этому времени я лучше познакомился с капитаном Морено и был рад оказать ему гостеприимство.
Встреча назначалась на тот же вечер, когда со мной произошли вышеописанные события, и, оставив казармы "красных шляп", я сразу поехал туда, где нам предстояло ужинать, - на Фонда де Эспириту Санту.
Как мы договорились, нас должно было быть шестеро. Приехав в отель, я обнаружил, что пятеро приглашенных уже ждут меня. Странная собралась компания: три американских офицера (потому что я пригласил двоих своих товарищей) и три мексиканца. Друзья Морено тоже оказались военными, все были нашими пленниками под честное слово! По всей вероятности, несколько недель назад мы встречались на поле битвы и делали все возможное, чтобы убить друг друга. Теперь же мы сидели за одним столом и опять делали все возможное - но не для того, чтобы отнять друг у друга жизнь, а чтобы сделать ее как можно более приятной. Садясь за стол, мы, видимо, все подумали об этой нелепой перемене и рассмеялись.
Какой это был великолепный ужин! Должен отметить, что испанская cocina - кухня - превосходит французскую, но обе они уступают мексиканской. Дело в том, что мексиканская кухня содержит множество блюд ацтекского происхождения, дошедших до наших дней, но неизвестных поваренным книгам Европы. Блюда первоклассного мексиканского ресторана, с их неповторимой комбинацией пряностей, чеснока и перца, не имеют себе равных.
Какое-то время разговор шел на общие темы, главным образом серьезные. Но потом начало действовать вино, мы повеселели и перешли на более легкие предметы обсуждения. В конце концов, разумеется, заговорили о женщинах, в частности об их личных качествах и чарах, сравнивая представительниц разных народов. Мы, чужестранцы, конечно, в один голос хвалили сеньорит, а наши мексиканские друзья, которые не хотели, чтобы их превзошли в вежливости, заявляли, что не видели женщин прекрасней "Las Americanas". Морено, который знал, что я не американец, добавил: "И Las Irlandeses".
Вполне естественно, что разговор зашел и об индианках.
- Feas todas! (все уродливы) - провозгласил один из мексиканских офицеров, полковник Эспиноса. - Ни разу не встречал чистокровную индейскую девушку, которую, можно было бы назвать красавицей.
- Значит, вы никогда не бывали на цветочном рынке Сан Доминго, возразил Морено.
- Нет, был. И много раз. А чего я там не увидел?
- Ну, если вы не заметили ее сами, нет смысла вам ее показывать.
- А, вы, наверно, имеете в виду la chinampera bella - девушку, которую называют Королевой озер!
- Вы правы, Эспиноса, именно ее я имею в виду. Но ваш насмешливый тон не к месту. Королева озер - девушка безупречной репутации, и я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь в этом усомнился.
- Ага, вы, кажется, хорошо с ней знакомы! - ответил Эспиноса со смехом.
- Да, - согласился Морено, - знаком и с ней, и с ее характером. Так случилось, что мой дядя владеет землями на берегу озера, в котором расположена чинампа ее отца. Более того, можно сказать, что чинампы - тоже его земли. Так что, как видите, джентльмены, у меня есть основания знать эту девушку, и могу вас заверить, что она чиста, как снега на Попокатепетле.
В начале этого разговора я испытывал не только боль, но и обиду. Мне хотелось схватить за горло того, кто задавал вопросы. Однако мне удалось сдержаться. Слушая продолжение разговора, я совсем успокоился.
- То, что вы говорите, Морено, - сказал третий мексиканский офицер, спокойный и сдержанный человек, - подтверждается поведением девушки. Я сам покупал у нее букеты, да и кто не покупал? Девушки на рынках окружены такой лестью, но ее поведение безупречно, и вполне может сравниться с ее красотой. Мне кажется, это не стал бы оспаривать и сам полковник Эспиноса.
- Настоящая краснокожая Венера! И Лукреция! - воскликнул тот.
- Может, она и Венера, - сказал Морено, - но вы называете ее краснокожей, а это неправильно. Мне кажется, она действительно чистокровная индианка. Так мне говорили. Но я мог бы назвать некоторых наших леди, которых называют "blancos" - белыми и которые хвастают своей "sangre azul" - голубой кровью; они ничуть не белее этой девушки. Единственное красное у нее - это коралл губ и кармин щек.
- Браво! Брависсимо! - воскликнул полковник, аплодируя, как будто приветствовал актера на сцене. - Как вы красноречивы, капитан Морено, описывая достоинства этой туземной дамы! Если бы я повторил ваши речи в одном доме - доме некой темнокожей сеньориты с голубой кровью, вас могли бы призвать к ответу, и вам бы это не понравилось. Ха-ха-ха!
Второй офицер присоединился к этому смеху. Очевидно, у Морено была amante - возлюбленная, о которой оба кое-что знали.
- О, пожалуйста, рассказывайте, amigo mio - друг мой! - ответил капитан. Говорил он очень уверенно. - Благодаря Богу и моей удаче, в делах любви у меня чистая совесть, и мне нечего бояться. А что касается индейской девушки, могу признаться, что немного знаком с нею. И верю, что она такова, как мне о ней говорили: неподкупна и достойна титула королевы.
- В этом я с вами не согласен, - возразил полковник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38