- Приглашение?
- Да, письмо, которое вы мне написали вчера. Вернее, я получил его вчера, и, как видите, явился лично, как только смог.
Она широко раскрыла глаза и проговорила:
- Я послала вам письмо, сеньор? Увы, я не умею писать.
- И ничего не знаете об этом?
Я прихватил письмо с собой, и теперь достал и показал его ей.
- Но я не умею и читать. Что это? Что здесь говорится, сеньор?
Настала моя очередь удивляться. Невозможно усомниться в ее искренности. Письмо было кем-то состряпано, но с какой целью, на что оно намекает? Теперь я был уверен, что моя жизнь и жизнь моего товарища в опасности.
- Неважно, сеньорита, - ответил я, торопливо пряча письмо в карман и пытаясь рассмеяться, - всего лишь небольшой розыгрыш одного друга. Но я ему за это отплачу. Однако, - добавил я, взглянув на заходящее солнце, - нам пора возвращаться, и так как наш лодочник не появился, я должен попросить вашего отца дать нам какую-нибудь лодку...
- О, он сделает это с радостью, - прервала она меня. - У нас есть скиф. Хорошо бы, вернулся брат и отвез вас.
В это время к нам присоединились Криттенден и алькальд, и я спросил, можно ли послать кого-нибудь за нашим задержавшимся лодочником.
Алькальд окликнул юношу, проплывавшего в этот момент мимо чинампы в каноэ, и велел ему подплыть.
- Пепе, - обратился к нему дон Тито, - проплыви вдоль всего ряда чинамп и отыщи лодочника, который привез сюда этих джентльменов. Кстати, сеньоры, как его имя? Если бы я знал его имя, я мог бы сказать, у кого он в гостях.
Его имя! Вот это да! Ни я, ни мой товарищ не подумали спросить, как зовут нашего проводника.
- Сеньор алькальд, - ответил я, - мы не знаем его имени.
- Неважно, - ответил индеец. - Отправляйся, Пепе. Отыщи его поскорее. Скажи, что джентльмены ждут его лодку.
Пепе начал грести, стрелой пустив свое каноэ по воде.
Как только он исчез, я, решив, что сдержанность больше не нужна, повернулся к нашему хозяину и сказал:
- Сеньор алькальд, хотя мы и не знаем имя нашего лодочника, я думаю, вы узнаете его по описанию, потому что он ваш старый друг.
- Мой старый друг?
- Так он сам сказал.
- Индеец?
- Нет, метис, и сказал, что он рыбак.
- Рыбак! Странно. Я не знаю никаких рыбаков, только тех, кто из наших. И не могу вспомнить метиса, которого назвал бы своим другом. Должно быть, какая-то ошибка.
Во время разговора я не отрывал взгляда от лица девушки, но не обнаружил никаких признаков, что она знает этого человека. Не могла же она так искусно притворяться!
Все это заставило нас с товарищем еще больше встревожиться. Теперь мы были совершенно уверены, что нас сюда заманили специально, и что нашей жизни угрожает опасность.
- Ловушка, клянусь небом! - воскликнул Криттенден. - Да, старина, попали мы в переплет!
Наша уверенность еще больше окрепла, когда немного погодя вернулся Пепе и сказал:
- Никого чужого в чинампах нет, сеньор Тито. Я расспросил всех до одного.
Секунду или две алькальд стоял молча, задумавшись, потом ответил:
- Пепе, возвращайся. Поищи в канале на Тлалхуак: возможно, он там.
Парень снова начал быстро грести и сразу скрылся из виду. Солнце село, и начинало темнеть. Дон Тито, повернувшись к нам, продолжал:
- Вы говорите, сеньоры, что он рыбак. Может, решил порыбачить. В канале на глубине, в том месте, где он соединяется с озером, встречается крупная рыба.
Маловероятное предположение, так мы и сказали хозяину. Теперь, когда положение становилось все более неприятным, мы рассказали ему все, что нам известно о лодочнике, и почему мы с ним приплыли. Впрочем, о письме с приглашением я не стал рассказывать. Конечно, оно поддельное, но наведет на размышления, которых я хотел бы избежать.
Алькальд все же не думал, что нам грозит опасность. По соседству нет guerilleros; он, во всяком случае, ни о чем таком не слышал. И лодочник просто сыграл с нами злую шутку по какой-то неизвестной причине.
- В конце концов, - успокаивал он нас, - это не так уж важно, сеньоры. Я дам вам скиф, или Пепе отвезет вас в своем каноэ. Жаль, что здесь нет моего сына. Он сам отвез бы вас.
Мы начали благодарить его за это предложение, и в этот момент вернулся Пепе. На этот раз он гнал свое суденышко, словно на регате. И как только оказался на расстоянии слышимости, закричал:
- Сеньор алькальд! Сеньор алькальд!
- В чем дело, Пепе?
- Сюда плывут три большие лодки, полные людей!
- Что за люди?
- Я их не очень хорошо рассмотрел, ваша честь. Но они все чужие, не из наших, а белые. Я думаю, это солдаты, потому что они вооружены. У них ружья и пики!
Еще до того, как Пепе закончил свой рассказ, мы все поняли.
Теперь мы были совершенно убеждены, что лодочник нас предал и что люди в лодках те самые, которых мы видели возле домов Тлалхуака. Возможно, это guerilleros, но скорее всего, просто шайка разбойников, которые хотят захватить нас и потребовать выкуп. Такая практика распространена среди бандитов Мехико не меньше, чем в Неаполе или Абруццо.
- Я вам говорил, что у нас неприятности, - сказал Криттенден с тревогой. Но выглядел он решительно. Он не из тех, кто легко пугается.
- Ваш револьвер заряжен? - спросил я.
- Конечно, зарядов хватит на шестерых.
- У меня также. Если их не слишком много и нам повезет, мы сможем спастись. Мексиканцы не знают, на что способны шестизарядные револьверы. Во всяком случае, мы дорого продадим свою жизнь. Пока мы обменивались этими замечаниями, дон Тито подошел к самому краю воды и торопливо о чем-то шептался с Пепе. Если бы я не поверил твердо в его дружбу и благодарность за услугу, которую ему оказал, то мог бы подумать, что он участвует в заговоре против нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38