ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


– Неужели мистер Фокс и правда может кого-то убить? – спросил Спенсер, обращаясь к нам обоим.
Я отрицательно покачал головой и сказал:
– Разве что самого себя. Так говорила моя мама. – Но сам я не был в этом уверен.
Тереза лишь пожала плечами и вернулась к своим тарелкам. И только минут через двадцать, когда вся посуда была расставлена по полкам, до нас вдруг дошло, что весь дом в нашем распоряжении. Мне уже случалось оставаться дома без родителей: несколько раз с Брентом и раз или два с Джоном Гоблином и Джо Уитни. Но не с девочкой, и не в этом доме, и не после того, как Снеговик перестал быть абстракцией.
– Надо этим воспользоваться, – изрек я, и с этого момента события стали развиваться с невероятной скоростью.
– «Битва умов», – предложила Тереза, заметно оживившись. – Я знаю, где папа держит свой блокнот.
Тоже неплохо – открытый вызов доктору, к тому же более дерзкий.
– «Убийство в темноте», – предложил я. Они в изумлении уставились на меня. Первым очнулся Спенсер:
– К хуям. Не сегодня.
– «Убийство», «Убийство»! – подхватила Тереза и помчалась за фонариком. Я слышал, как она хихикала, спускаясь в прихожую черного хода.
Сейчас я уже не помню точные правила «Убийства в темноте», но правила – дело десятое. Игра была лишь поводом спуститься в подвал, выключить свет и представить, что тебе угрожает страшная опасность. Для распределения ролей мы воспользовались игральными картами. Один из нас был убийцей – Снеговиком, естественно. Один – жертвой. А третий исполнял роль полицейского с правом ношения фонарика. Фонарик служил заменителем оружия, и полицейский должен был мигнуть им дважды. Когда луч света попадал на убийцу, полицейский выигрывал, но только в том случае, если к этому времени жертва не была мертва. Правил убийства я не помню. И это странно, поскольку в тот вечер именно мне выпала карта Снеговика, то есть именно я и должен был «убивать». Но такого быть не может, наверное, я что-то путаю.
Выключатель находился у входа в подвал, так что нам пришлось спускаться в темноте. Один раз я уже побывал в этом подвале – тоже во время игры, – но не могу даже приблизительно представить, каков он на самом деле. Запах я помню отлично – смесь сырости, грязи и свежей краски; был еще звук – сипение горячего воздуха, всасываемого холодными трубами.
Я спустился первым и, раздвигая руками влажную тьму, стал прокладывать себе путь в поисках укрытия. Я пробирался между плетеными стульями, чемоданами, горами стекловаты, которая, должно быть, осталась от набивки корпуса парусной лодки и на ощупь была холоднее окружающего воздуха. Натолкнувшись на стену, я приник к ней всем телом и, к своему ужасу, обнаружил, что на ней тоже висели маски. Я никогда не стал бы разглядывать их при свете, но в тот вечер присел на корточки под одной из них и стал ее ощупывать. На лбу у нее были рога, вместо носа и глаз – дырки; когда я отдернул руку, она вроде бы задребезжала, как будто в ней что-то тренькнуло.
На лестнице послышался топот Спенсера, а немного погодя – четкие шаги Терезы, словно она маршировала под метроном. К тому времени мои глаза привыкли к темноте, и, благодаря полоске света из-под двери у верхней ступени, я хотя бы успел разглядеть ее силуэт. Потом она растворилась во мраке, и я долго ничего не видел и не слышал.
Тишина тянулась так долго, что у меня начали сдавать нервы. Я стоял на коленях возле «лежебоки» с дыркой в сиденье, крутил торчащие из обивки нитки и напряженно прислушивался. Единственное окно над моей головой не пропускало ни капли света, лишь слабо поблескивало – как асфальт в лунную ночь. Ни единой вспышки фонарика. Ни малейшего шевеления. Во мне поднимался страх, тот самый страх, от которого я, как мне казалось, избавился много лет назад, когда впервые лег спать без света в коридоре. Дыхание у меня сбилось, по коже поползли мурашки, что было вызвано потоком воздуха и тепла в трубах, которые гудели у меня в голове, словно говоря: «Сейчас ты здесь, но когда-нибудь ты умрешь».
Когда-нибудь ты умрешь.
Ясно, что это был не просто страх, иначе я не остался бы стоять на коленях. Это было упоение страхом. Мой взгляд перескакивал с одного темного места на другое, слух напрягался. Мне хотелось закричать, нарваться на луч полицейского фонарика и дать пронзить себя стрелой электрического света. Я открыл рот, чтобы избавиться от спазма в горле, и тут Тереза шлепнула меня по губам своей бледной рукой. Я не видел этой бледности – я ее ощущал: холод, леденящий больше, чем лед. Ее пальцы легли на мое лицо, и я кожей почувствовал биение ее пульса. Ее волосы щекотали мне шею. Ее дыхание свистело в унисон с сипением труб. В ухо мне ударил ее смех, влажный и мягкий, как снег. Даже ее дыхание было холодным. Я почувствовал, как раздувается и преображается мое тело – от ее близости, от страха, от снега, от лунного света и тишины. В течение одного приостановленного мгновения мы парили с ней под этими масками, в этой шуршащей тишине.
И вдруг Тереза вздрогнула. Она не проронила ни звука, но вся окаменела. Ее пальцы впились мне в щеку, и я ойкнул. Спенсер пронзил нас лучом фонарика.
– Ха! – воскликнул он; я поморгал и увидел, что он с победоносным видом гарцует к нам. Вдруг он пробормотал: «Черт!» – и выронил фонарик. Тереза отшатнулась от меня и попятилась назад.
– Эй! – позвал я. В первый момент я подумал, что у меня что-то не так с лицом, что оно перепачкалось и каким-то образом изменилось до неузнаваемости. Но дело явно было не в этом, потому что и Тереза, и Спенсер смотрели вовсе не на меня. Они смотрели куда-то поверх моей головы. Мозг тотчас же заполонили призраки срывающихся со стен масок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики