Одна. Пока одна.
Расписание симпозиума давало возможность перевести дух только тем, кого не интересовала пресловутая спортивно-культурная программа. Ханне выпала долгожданная передышка. Чаще в такие минуты ее мысли занимала Джина, но сегодня, в ожидании свидания с Иденом, она не стала думать ни о сестре, ни о ее тяготах. Вместо этого Ханна не торопясь приняла ванну, сделала легкомысленную прическу, нарядилась в темно-красное шелковое платье, накрасилась и надушилась. Оставалось еще несколько свободных минут, и девушка вышла на балкон. Было свежо и ветрено. В прибое мелькали отчаянные серфингисты, торопясь использовать «остатки» вчерашнего шторма…
– Ага, вот ты где! А я стучу-стучу, – с шутливой укоризной через балкон окликнул ее Иден.
– О Боже! – виновато ахнула Ханна, вскакивая на ноги. Оправдываться она и не пыталась. – Я так размечталась, предвкушая встречу с тобой, что забыла про время.
– И забыла впустить меня! – погрозил ей пальцем Иден. Они засмеялись, а потом разом смолкли; вместо них говорили их глаза. Балконы были довольно далеко, прикосновения исключались, но им сейчас этого и не требовалось.
Прибрежный бриз теребил темные волосы Идена, который выглядел в своем сером костюме и ослепительно белой рубашке просто умопомрачительно.
– Ого, какая пикантная девочка! – лукаво улыбнулся он.
– Ого, какой сногсшибательный парень!
Ужин прошел прекрасно. Иден провел предыдущий час более плодотворно, чем Ханна: он заказал столик на террасе шикарного ресторана, откуда был прекрасный вид на океан. На часах было еще только семь, так что времени оказалось достаточно, чтобы не торопясь отведать разные блюда и перепробовать все закуски. В выборе вин к ужину они долго советовались с метрдотелем. Изысканному десерту предшествовал терпкий ледяной щербет. Три часа промелькнули как один миг. Они болтали, смеялись, глядели на ночной океан. Иден даже целовал Ханну, наклонившись через стол. И оба откуда-то знали, что конец трапезы – это не конец свидания. Их вечер еще впереди.
Сердце у Ханны гулко заколотилось, когда они остановились у дверей ее номера. Она знала, что скажет сейчас, она хотела этого и оттого трепетала еще сильнее.
– Ты зайдешь? – Он скорее догадался, чем услышал ее тихие слова.
– Ты приглашаешь меня?
– Да, я приглашаю тебя, Иден. – Она посмотрела ему прямо в глаза. Она звала его провести с ней ночь.
Иден видел, как дрожали ее руки, торопливо отпирающие замок. Он понимал ее волнение и мягко отстранил девушку. Отперев дверь, он пропустил Ханну вперед, будто не она, а он пригласил ее к себе. Это был элегантный жест мужчины, который ценит женщину и уважает ее чувства. Ханна почувствовала прилив благодарности к нему за этот искусный ход. Она уже не сомневалась, что все, что последует дальше, будет так же красиво и утонченно, будет окрашено мягкостью, нежностью и страстью, присущими только ему одному.
Ханна включила верхний свет, показавшийся настолько ярким и неуместным, что она тут же щелкнула выключателем, а потом зажгла всего одну маленькую настольную лампу. Приглушенно-золотистое зарево как нельзя лучше отвечало моменту. Не поднимая глаз, Ханна поднесла руку к застежке платья, но Иден остановил ее. Он поцеловал ее и расстегнул застежку. Платье с мягким шуршанием скользнуло на пол.
Он судорожно вздохнул, восхищенный полнотой ее белых грудей, так и рвущихся из кружевных уз черного бюстгальтера, но не позволил себе ни одного торопливо-жадного движения. Он хотел насладиться, глядя на нее такую, как она есть, – полунагую и смущенную. Раскрылись черные ажурные створки, спала кружевная скорлупка трусиков – и обнаженная, пылающая женщина застыла перед ним в вожделенном ожидании. Скомканные мгновения, скомканная одежда… Мужчина и женщина рванулись друг к другу, сбросив все, что их стесняло.
Как же это было? Это было так долго и в то же время так быстро… Когда они наконец насытили свою чувственность, утолили жажду плоти и, обнявшись во мраке, затихли, волшебная дремота пришла на смену любовной игре. Иден и Ханна почти одновременно провалились в сон… Она не хотела, не собиралась спать, она предпочла бы пролежать около любимого всю ночь, наслаждаясь красотой его тела, восхищаясь теплотой его души, мечтая и вспоминая его нежные руки, ласкавшие ее грудь, бедра, живот… Но, увы, она проспала всю ночь, проспала тихо и сладко.
Утром, томно потянувшись среди тонких шелковистых простыней, Ханна внезапно ощутила их прохладу и сразу поняла, что Идена рядом нет.
Как же я не заметила… наверное, он не захотел будить меня, решила она.
Занавески на окнах были плотно задернуты, но сквозь них просачивался такой яркий, напористый солнечный свет, какой бывает только в разгар утра. Значит, она проспала! Последнее заседание семинара назначено не девять утра, там должны появиться и Ханна, и Иден. Он, вероятно, проснулся вовремя, а вот она…
– Придется обойтись без завтрака.
Раздался стук в дверь. Это он! Он идет поторопить меня! Накинув голубой шелковый пеньюар, скользнувший по коже с нежностью любимых рук, она вскочила, распахнула дверь:
– Ой, я сама уже проснулась. Ты извини… Она осеклась. Это был не Иден Хартфилд. Перед нею стояла Джина.
10
– Ты думала, это горничная? – сказала Джина. – Ну слава Богу, я тебя застала. А то пришлось бы ворваться на ваше заседание. Давай, отворяй двери. Этот урод доконал меня, пока я шла от автобуса.
Девушка показала на громадный чемодан.
– Да что же происходит?..
– Разве непонятно? Я ушла от него. Вот так. – Джина посмотрела на сестру полными слез глазами и разрыдалась, упав Ханне на плечо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49