– Здесь хватит еще на целую чашку. – Иден указал на термос.
– Нет, пожалуй, не буду! – Ханна вдруг поежилась. – М-м, прохладно. Сидим в тени.
– Ты не замерзнешь, – тихо молвил Иден и мягко обнял ее теплой, сильной рукой.
Кругом была тишина. Ни людских голосов, ни шагов, ни шорохов. Они глянули друг другу в лицо. Их поцелуй стал кульминацией этого чудесного, ласкового дня. Для обоих не было ничего более естественного и важного, как припасть губами к губам. Легкие бисеринки пота поблескивали на висках мужчины, от его тела исходил возбуждающий аромат, который сливался с терпкими запахами леса и проникал женщине в самое сердце. Она прижалась к нему, грудью ощущая его дыхание. Она перебирала мягкие завитки волос на затылке. Телу ее стало тесно в кружевах белья, в складках одежды. Женская плоть рвалась навстречу мужским рукам, которые ласкали и требовали, возбуждали и утешали.
– Иден… – выдохнула Ханна, изогнувшись в чувственном порыве, когда он сжал ее груди и стал теребить соски.
– Ханна… Все, все исчезло, Ханна… только мы с тобой… только ты и я, – хрипловато шептал он, холодя дыханием ее шею.
Внезапный громкий треск и шелест в зарослях кустарников вспугнул их. Они так резко отпрянули друг от друга, что девушка, неловко повернувшись, ощутила боль в ноге. Она поспешно оглянулась, ожидая увидеть очередную группу туристов и опасаясь их плохо скрытых усмешек. Рубашка Идена была расстегнута до половины… распахнута была и ее трикотажная блузка, так что из кружев бюстгальтера бесстыдно выглядывали мягкие округлости грудей.
Но людей Ханна не увидела. Зато совсем близко мелькнула диковинная птица. Причудливый ее хвост, к сожалению, не был распущен, но не оставалось сомнений, что это знаменитый лирохвост.
– Иден, смотри, – только и успела вымолвить Ханна, но птица уже исчезла.
Хартфилд засмеялся.
– Мы повсюду искали эту красоту, но она решила появиться…
– …в самый неподходящий момент, – подхватила Ханна со смехом.
– И разрушила нашу идиллию…
– Ей хватило одной секунды…
– Может быть, она смутилась? – вполголоса молвил Иден, наклоняясь к Ханне, чтобы застегнуть пуговки на ее груди. И вновь от прикосновения его пальцев она замерла как завороженная. – Нам пора, – прямо в ухо шепнул он и уже привычным своим тоном добавил: – Боюсь, сегодня нам придется обойтись без коалы. Мы загулялись, а мне еще предстоят садовые работы – пропалывать, косить, копать…
– Да, время будто заторопилось сегодня. – Ханна старалась говорить как ни в чем не бывало, чтобы скрыть огорчение. – Я бы сказала, что сейчас не больше трех, а на самом деле, гляди, какие тени густые и длинные.
Было уже четыре часа.
Хартфилд поднялся, надел на плечи рюкзак. Рубашка его совсем расстегнулась, открыв широкую мускулистую грудь, мягкую поросль темных волос. Ханне нестерпимо хотелось повторить то, что делал он, и застегнуть эти пуговицы, но мысли о Салли, о времени уже сбили волшебное настроение, и она не решилась. Может, он намеренно оставил одежду в таком виде. Может, ему жарко…
Обратный путь показался короче. Тропа шла под уклон. Двигались они быстрым шагом. Через полчаса Иден и Ханна были уже около машины, которая успела остыть в тени после полуденной бани. Хартфилд быстро натянул свитер, оделась и Ханна. Вот когда понадобился джемпер, который днем мог служить только подушкой.
Ханна понимала, что прогулка закончена, что коалы ей сегодня не видать, что она не сможет даже у ручья умыться.
– Ненавижу подводить людей, – сказал Иден, когда они уже минут десять ехали на предельно допустимой скорости. – Я обещал, что мы будем не позднее половины пятого. С этими сорняками столько возни! А теперь, боюсь, не успею. Салли из-за детей не может задерживать ужин. А потом стемнеет…
– Я могу заняться сорняками, – предложила Ханна.
– Тебе она не позволит работать… и я тоже.
– Но почему?
– Потому что тебе вообще не стоит ввязываться в это.
Ханна молчала. Она расстроилась и рассердилась. У нее перед носом будто дверь захлопнули. Или провели черту, переступать которую ей не положено. Как в клинике – «Посторонним вход воспрещен!»
Той ночью он позволил мне помогать Салли, потому что положение было безвыходное, поняла Ханна. А почему сегодня он так непреклонен? Может, он вообще не хочет, чтобы я появлялась у Салли? Неужели из-за того, что Джина моя сестра? Неужели он по-прежнему считает меня чуть ли не врагом? Или он просто хочет держаться от меня на расстоянии?
Всю оставшуюся дорогу они ехали в полном молчании.
– Надеюсь, ты не волновалась? – сказал Хартфилд, встретив Салли. – Прогулка немного затянулась.
– Ничего удивительного, – спокойно откликнулась она. – День был чудесный. И вечер будет под стать ему.
– Я сразу займусь лужайкой.
– Горючее в газонокосилку я уже залила.
– И напрасно, – укорил ее Хартфилд, бросив взгляд на пополневшую фигуру женщины.
– Ерунда! Что же я совсем беспомощная? – фыркнула в ответ Салли.
Иден принялся за работу. Дождавшись, когда он отойдет подальше, Ханна обратилась к хозяйке:
– Давайте и я вам помогу. Иден говорил о прополке…
– И слышать ничего не хочу! Вот только если… Может, вы побудете пока с мальчишками? А то они вертятся под ногами. Так нам и ужина не дождаться.
– Ну конечно!
– Посадите их в песочницу. Или на качели. Только не пускайте их пока на лужайку, а то они бросают там свои игрушки… газонокосилка застрянет.
Салли подозвала детей, которые действительно чуть ли не на голове ходили, и строго сказала:
– Вы идете гулять с доктором…
Она вопросительно взглянула на Ханну.
– Можно просто Ханна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49