Потом этот дом, кредитная кабала, безденежье, потом Джеффи. Стив напрасно думает, будто я считаю его посредственностью…
– Люди часто обижаются на тех, кто сумел извлечь урок из их же ошибок, – мягко и задумчиво заметила Ханна.
– Ты хочешь сказать…
– На его опыте ты понял, какие приоритеты важнее для карьеры. Ты избежал ловушек, в которые, как ему кажется, он попал.
– Проницательное наблюдение, доктор Ломбард. Браво!
Ханна рассмеялась.
– И в то же время поверхностное, если не нахальное. В конце концов, я толком не знаю ни тебя, ни Стива.
– Да? – Он впился в нее своими голубыми глазами. – Я скоро начну думать, что ты знаешь меня даже лучше, чем хотелось бы.
Но именно этого Хартфилд как раз не думал. Все в его тоне, в его поведении говорило о том, что он очень хочет познакомиться с Ханной поближе.
Они помолчали. Следующих его слов Ханна ждала с утра.
– Может, увидимся в выходные где-нибудь на природе? Например, в субботу?
– Субботу я вынуждена потратить на приобретение автомобиля. Но…
– …В воскресенье…
– …Поеду с удовольствием.
– Тогда отправимся на пикник в Национальный природный заповедник, и ты заново узнаешь все наше зверье.
– О, здорово! Но по лесу – только пешком. Ну пожалуйста! За восемь лет я так соскучилась по пряным запахам австралийской листвы.
– Договорились. В конце недели обсудим детали.
В этот момент с каким-то вопросом зашла медсестра Эванс, и Хартфилд спокойно переключился на служебные дела. Ханна доедала кекс и потихоньку поглядывала на Идена: вот он листает бумаги, вот он глотнул кофе, вот он говорит.
Сердце ее колотилось неистово и радостно. Какая неожиданность! Какая приятная неожиданность! Думала ли они, что по-деловому начатый день обернется так славно? Думала ли она, что им обоим удастся преодолеть опасные рифы под названием «Стив» и «Джина»? Думала ли, что Иден Хартфилд вообще захочет их преодолевать?
А уж когда Ханна представила, что им предстоит воскресный пикник, даже сердце забилось сильнее. Ей было страшновато… Ломались какие-то границы, и она ступала туда, где не бывала никогда.
5
Автомобиль был нежного серебристо-серого цвета и имел одно неоспоримое преимущество: прежний его владелец обращался с ним предельно аккуратно. Может, это даже действительно была «очаровательная пожилая леди, которая на нем только в церковь по выходным ездила» – именно этот образ был излюбленным аргументом всех торговцев автомобилями. Так или иначе машина прошла всего пятнадцать тысяч километров. Модель как нельзя лучше подходила Ханне – умеренные размеры, современная конструкция двигателя, ручная передача. Не удивительно, что, осмотрев два десятка автомобилей и прокатившись на девяти из них, она остановила выбор на этом.
Покупку оформили быстро – на фирме были старые добрые традиции обращения с клиентами. Ханне оставалось только выписать чек и вступить во владение новым четырехколесным другом. Она надеялась, что их «связь» будет долгой и прочной. Со своей стороны она не намерена была приобретать пока других машин и от своего «партнера» ждет верности, надеясь, что ломаться он не будет.
Первое свидание прошло неплохо. Ханна свернула с улицы, въехала под навес у дома. Мотор затих.
– Ну вот мы и дома, Тинкербелл, – молвила она и в следующее мгновение поняла, что это прозвище ее автомобиль будет теперь носить до конца своих дней. – Тинкербелл. Тинк, значит, – повторяла Ханна, привыкая к новому имени. – Пожалуй, неплохо. Тинк.
Ханна вытащила ключи из гнезда зажигания, взяла с заднего сиденья сумочку, белый плащ и, отойдя на несколько шагов, вновь с удовлетворением повторила забавное название.
Все утро она моталась по дилерским фирмам, предпочитая держаться поближе к столичному медицинскому центру. Ханна прекрасно знала, что продавцы, особенно мужчины, способны подсунуть женщине любую развалину, уверяя, что это лучший автомобиль всех времен и народов. Поэтому она сразу официально представлялась, называя свою профессию, надеясь, что это избавит ее от несносных аргументов типа «обратите внимание на расцветку. Она как нельзя больше подходит к вашим глазам». Нашелся, правда, один особо ретивый продавец, в арсенале которого были самые пошлые методы. Излишне говорить, что у него Ханна ничего и смотреть не стала.
Девушка простучала каблучками по ступенькам и оглянулась на своего красавца. Очень мил! Ханна была вполне довольна собой, но устала при этом до изнеможения. Боже мой, уже шестой час! Весь день на ногах. Сейчас бы чашечку чаю или даже чего-нибудь покрепче…
Дверь была заперта лишь на один замок, на вешалке – какое-то пальто… Ханна вздрогнула. Кто здесь?!
– Джина! – уже в следующую секунду с невероятным облегчением вскричала она. – Надо же! Я уж испугалась…
– Ну наконец-то!
Джина улыбнулась, потягиваясь в кресле, и… вдруг расплакалась.
Ханна бросила в сторону сумочку и плащ, подбежала к сестре, обняла ее.
– Что, все кончено? – прошептала Ханна, отчаянно надеясь, что услышит «да». Она не знала, жестоко ли это по отношению к Джине. Может быть, несправедливо? Или просто в ней говорит здравый смысл…
– Нет… нет, – всхлипнула Джина, – во всяком случае… в общем, не знаю… не знаю. Я не хочу, чтобы все кончилось. Так кончилось, – говорила девушка сквозь слезы. – Всего две недели назад – две недели! – когда ты приезжала, все было так прекрасно. И вдруг… Ничего не могла с собой поделать! Села в междугородный автобус… Мне необходимо с тобой поговорить. Я так не могу. Стиву я оставила записку. Я устала, Ханна, я так устала. Да еще всю ночь в автобусе… Пока тебя не было, я пыталась уснуть, но все прислушивалась, ждала, когда ты появишься…
– Пойдем-ка на кухню, посидим да поедим, – утешала ее Ханна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49