Англичанин, француз или испанец?
– Новая Франция, как вы ее называете, сейчас зовется Канадой, в ней правит премьер-министр. А в Америке правят президенты, и все они – американцы.
– Американцы? Они что же – индейцы?
– Нет, – ответила Хоуп, усмехаясь. – Американцы. Люди, родившиеся в Америке или прожившие здесь достаточно долго, чтобы получить гражданство.
– Выходит, их так много? Но даже в мое время дети, родившиеся у англичанок, становились подданными Британии. – Лоб его собрался в морщины, словно он никак не мог осознать, что она говорила, разобраться в этом.
– Вот что я вам скажу. Завтра я принесу не только газеты, но и учебник истории. В доме, должно быть, найдется штук десять. Пожалуй, это поможет вам разобраться во всем лучше, чем мои объяснения. – Хоуп начала собирать остатки в сумку для пикника, вдруг заметив, что поздний закат уже начал свое феерическое представление. Они провели за разговорами весь день и начало вечера. – Утром я вернусь, – пообещала она больше самой себе, чем ему. – И я принесу еще еды, так, что мне не придется лишний раз ходить туда и сюда по этому проклятому холму.
– Не ругайся, это…
Не успел он закончить фразу, как она перебила его:
– Я знаю, это… это не пристало даме. – Она засмеялась, подумав, что будет, если увезти его с этого острова в цивилизацию. Какой уж там культурный шок! У него, возможно, будет сердечный приступ! – Я постараюсь запомнить, но это будет нелегко.
– Merci, – пробормотал Арман и встал, чтобы она могла сложить покрывало на клеенчатой основе.
– Не за что, – автоматически ответила она, думая сейчас о другом. Где он будет спать этой ночью? На земле, плавая в воздухе, свернувшись калачиком у подножия скалы? Так где же? Она протянула ему сложенную ткань. – Вот, возьмите, я оставляю это вам. Просто, на всякий случай.
– На какой случай?
– На случай, если вам это понадобится.
– Ты полагаешь, мне понадобится снова подкрепиться, пока тебя не будет?
– Нет, но… где вы будете спать? – выпалила она наконец, чувствуя себя ужасно глупо, пока не увидела выражение его лица. Сам он об этом и не подумал!
– Может быть, ты и права, cherie. Понятия не имею, где я буду спать – да и буду ли. И буду ли я все еще здесь, когда наступит рассвет. – Он улыбнулся, и тепло согрело ее изнутри. – Но мы посмотрим, не так ли?
– Да, мы посмотрим, – ответила она. – А пока попытайтесь думать о другом, о том, что могло бы помочь нам разрешить загадку: почему вы все еще здесь? Может быть, две головы вместе смогут найти ответ на этот вопрос.
– Мне бы очень хотелось, чтобы две наших головы были вместе, cherie. Это бы нам с тобой весьма пригодилось. Да?
– А я-то думала, что вы – приличный призрак! – возмутилась она. – Приличные призраки не разгуливают вокруг и не строят куры!
– А откуда тебе это известно? – Глаза его блеснули. – Ты же сама сказала мне, что я – твой первый призрак.
– Ох уж эти мужчины! И вы такой же! Заявляете, что любите Фейт, а сами готовы завалить в сено первую попавшуюся девушку!
Он застыл, словно она ударила его.
– Вы правы. Я действительно люблю Фейт. Я позволил себе поверить, всего на мгновение, что вы – это она. Простите меня, если я обидел вас.
Хоуп понимала, что ей следовало оставить эту тему, но словно какой-то настойчивый чертенок вселился в нее, не позволяя закончить на этом.
– Тогда, будьте любезны, не забывайте, кто я такая. Давайте разберемся с вашей проблемой, чтобы вы могли отправиться туда, где вам полагается быть, а я бы смогла продолжать мою собственную жизнь.
– Oui, – пробормотал он, поворачиваясь к ней спиной. Так мы и поступим, mademoiselle Хоуп. Доброй ночи. – Он зашагал прочь и вскоре исчез за валуном, оставив ее одну.
Стоило ему уйти, как она почувствовала одиночество.
Глава четвертая
Туманная дымка таинственно клубилась в нескольких футах над спокойной водой. Белые клубы тумана путались и в соснах.
Арман сжался в комочек под водонепроницаемой тканью и наблюдал, как стройная женская фигурка спешит по тропинке к небольшой лодке, привязанной к причалу. Куда она направляется? Бесполезно было пытаться окликнуть или догнать ее. Он не мог уйти далеко, не ударяясь об эту невидимую стену. К тому же он сомневался, услышит ли она его голос. Пальцы его покалывало от желания провести рукой по ее волосам, доходившим ей почти до пояса, от нетерпения прижать ее головку к груди.
Чувства, вызванные этой мыслью, заставили все его тело напряженно застыть. Его пальцы крепче сжали край покрывала. Но у него нет сил избавиться от этих мыслей. Глубокая печаль переполняла его. Mon Dieu! Он действительно призрак. Призрак! И неважно, что он чувствует себя по-прежнему настоящим мужчиной, а не каким-то там видением. Факт остается фактом. Он лишился своего времени, своего прошлого, своей жизни… и его подхватил, словно водоворот, пугающий поток будущего. А он даже не знал, что ждет его в этом будущем!
Друзья и родственники Армана так же, как его враги и соперники, давно покинули мир, оставив его одного с женщиной, которая так похожа на Фейт. С женщиной, которая клянется, что она и другие, подобные ей, стали свободными. И что это значит? Кроме того, чтобы бегать обнаженной, что еще могла она делать в этом новом, современном ей обществе? Он видел изображения – фотографии, – но не был уверен, что знает, для чего они нужны. Он видел приспособление, которое она называла застежкой-молнией, но для чего оно было нужно, кроме как для того, чтобы скреплять ее одежду? Похоже, это было лишь заменой пуговиц. И тут нет ничего принципиально нового – это приспособление пришло на смену другому, которое успешно применялось раньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59