Вот трое мужчин, которые только что сидели, так тесно сблизив головы, что из-за их плеч не долетало ни единого звука, наконец, разошлись. Но от зоркого взгляда Пьемура не ускользнуло, что перед расставанием из одних рук в другие перешел маленький мешочек, и он сделал вывод, что они всего лишь ожесточенно торговались. Любители скакунов тоже ушли, и их место заняла новая пара. Но, к разочарованию паренька, оба они завернулись в длинные накидки и сразу же захрапели. Тут Пьемур почувствовал, что и у него глаза отчаянно слипаются. Допив для бодрости остаток сока, он подумал: неужели и в следующей палатке его ждет такая же скучища? Разбудило его прохладное дуновение ветерка и оживленные голоса. Пьемур принялся испуганно озираться, решив, что проспал барабанное сообщение, но быстро вспомнил, где находится. Над ярмаркой уже сгущались сумерки, и, словно дождавшись захода солнца, прохладный вечерний ветерок принялся весело раздувать поднятые полотнища. Кроме Пьемура, под навесом никого не было. Уловив аромат жарящегося мяса, паренек вскочил на ноги. Только еще не хватало опоздать к ужину! Он изрядно проголодался.Жара спала, и все вокруг заметно оживились – по дорожкам, весело болтая, бодрой поступью двигался нескончаемый поток людей. Пьемуру пришлось поработать локтями, чтобы выбраться из толпы. Драконы, мощными глыбами выделяющиеся на утесе холда, устремили вниз сверкающие глаза, которые яркостью соперничали со светильниками, установленными на высоких шестах по всей ярмарочной площади.Пьемур беспрепятственно проник в холд и, следуя за потоком нарядных гостей, легко обнаружил Главный зал.Если верить гулявшим по Цеху арфистов слухам, лорд Лауди не отличался особой щедростью, но на ярмарках каждый холд старался не ударить в грязь лицом. Самые влиятельные люди холда вместе с ближайшей родней приглашались на обед к лорду-правителю, а с ними – всадники, лорды, главы и мастера цехов, приехавшие на ярмарку.Арфисты по обычаю занимали стол рядом с главным. Пьемур никогда не видел здешнего арфиста Бантура и надеялся, что Сибел с Менолли уже в зале. Так оно и оказалось: оба весело болтали с Дисом, которого определили Бантуру в помощники в тот самый день, когда Менолли, поменяв стол, стала подмастерьем, и Струдом – его тогда же отправили в морской холд в устье реки Айген. Бантур, уже седой, но с удивительно молодыми ярко-голубыми глазами, приветствовал Пьемура с необычайным радушием – такое редко оказывалось простым школярам. От его гостеприимства мальчуган смутился даже больше, чем если бы ему оказали холодный прием. Арфист потребовал, чтобы Пьемуру принесли горячего мяса и овощей, и навалил ему на тарелку такую гору, что у паренька глаза на лоб полезли.Пока он ел, остальные арфисты беседовали между собой, а когда он, наконец, проглотил последний кусочек, Бантур пригласил всех прогуляться, чтобы освободить место для новых гостей лорда Лауди. Он спросил Пьемура, на чем он собирается играть, когда подойдет его очередь, – на гитаре или на барабане. Пьемур нерешительно оглянулся и, увидев незаметный кивок Сибела, с показным энтузиазмом вызвался исполнить партию гитары.– Странно, Пьемур, – я была уверена, что ты выберешь барабан, – с таким невинным видом заметила Менолли, что он чуть не принял ее реплику всерьез.С трудом подавив желание дать ей хорошего пинка, Пьемур лучезарно улыбнулся.– Ты же только сегодня слышала, какого мнения обо мне наши барабанщики, – так скромно вымолвил он, что Менолли подавилась от смеха, да так, что слезы брызнули из глаз.Когда арфисты зашагали в сторону ярмарочной площади, с Пьемуром поравнялся Сибел.– Ну что, услышал что-нибудь интересное?– Кто способен разговаривать, когда стоит такая жарища? – с искренним отвращением проговорил Пьемур. Он подозревал, что Сибелу известна лень, охватывающая здешних жителей в дневное время.– Ты заметишь, что к вечеру они меняются. Тебе придется подыгрывать только танцорам. Или я плохо разбираюсь в ярмарках, или… – Сибел нашел взглядом стройную фигуру Менолли, одетую в синий цвет арфистов, – все будут требовать, чтобы она пела, пока не охрипнет. Так всегда бывает.Пьемур незаметно покосился на Сибела. Знает ли сам подмастерье, что чувства, которые он питает к помощнице Главного арфиста, написаны у него на лице?Первый танец был самым быстрым и самым длинным. Прохладный ночной воздух поощрял танцоров на такие головокружительные коленца, что Пьемур только диву давался. И куда только подевалась их дневная медлительность? Когда на помосте осталась Менолли вместе с Бантуром, Дисом и Струдом, Сибел взглядом указал Пьемуру на людей, которые, разбившись на кучки, стояли в сторонке и, посасывая из трубочек напитки, о чем-то негромко беседовали.Пьемур решил, что шепчутся они из вежливости, чтобы не мешать певцам и их слушателям, но ему от этого было не легче. Он уже собирался бросить свое занятие, но тут его слух привлекло слово «Древние». Он подобрался поближе к беседующим и в отблеске светильников разглядел, что двое из них были моряки, а остальные – кузнец, рудокоп и айгенский холдер.– Не могу утверждать, что это были именно Древние, но с тех пор, как они перебрались на Южный, мы больше не страдаем от нежданных гостей. Вон Г'нериш – хоть и Древний, а уважает установленные Бенденом порядки. Так что, скорее всего, это были они.– Молодой Торик частенько отправляет свой двухмачтовик на север торговать, – заговорил один из моряков, доверительно понизив голос, и Пьемуру пришлось до предела напрячь слух, чтобы разобрать слова. – Он давно этим занимается, и мой правитель не видит в этом ничего дурного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72