Теперь она была за барьером. Но она продолжала идти,
дыхание все еще болезненно отдавалось в легких, а тело вздрагивало. Они
были близко, думала она. Демоны чуть не схватили меня. Но, слава Иисусу,
все обошлось, и когда он прилетит на своей летающей тарелке с планеты
Юпитер, я буду там, на золотом берегу, целовать ему руки.
Она стояла на углу Тридцать Восьмой улицы и Седьмой Авеню, успокаивая
дыхание и глядя, как поток машин проносится мимо, будто охваченное паникой
стадо. Желтое марево от мусора и автомобильных выхлопов висело, как дымка
над заболачивающимся прудом, и влажный пар изнуряюще действовал на Сестру
Ужас. Капли пота проступали на лбу и стекали по ее лицу, одежда набухла,
ей так недоставало какого-нибудь дезодоранта, но тот у нее закончился. Она
оглядывала лица незнакомых ей людей, окрашенные в цвет мяса сиянием
пульсирующего неона. Она не знала, куда идет, и едва ли понимала, где
была. Но она знала, что не может стоять на этом углу до утра - стоять
снаружи, она осознала это давно, значило привлекать дьявольские
рентгеновские лучи, бьющие по голове и старающиеся выскрести твой мозг.
Она пошла на север, в сторону Центрального парка; голова ее тряслась в
такт шагам, плечи сгорблены.
Нервы трепетали от стычки с теми двумя безбожниками, которые хотели
ее ограбить. "Кругом грех! - думала она. - На Земле, на воде и в воздухе -
мерзкий, черный, злой грех!" Он был и в лицах людей. О, да! Можно было
видеть, как грех наползает на лица людей, зажигая их глаза и заставляя их
рты хитро кривиться. Этот мир и демоны делают простых людей безумцами, она
знает это. Никогда раньше демоны не работали так усердно и не были так
жадны до невинных душ.
Она вспомнила о волшебном местечке, на пути к Пятой Авеню, и глубокие
морщины озабоченности смягчились. Она часто ходила туда посмотреть на
красивые вещи в витринах; изящные вещицы, выставленные в них, обладали
властью успокаивать ее душу, и хотя охрана у двери не дала бы ей войти, ей
достаточно было просто стоять и рассматривать их. Припомнился ей стоявший
там однажды стеклянный ангел - могущественная фигура: длинные волосы
ангела откинуты назад подобно блестящему огню, а крылья готовы отделиться
от сильного изящного тела. А на его прекрасном лице сияли многоцветными
чудесными огоньками глаза. Целый месяц Сестра Ужас ежедневно ходила
любоваться на ангела, пока его не заменили стеклянным китом, выпрыгивающим
из штормящего сине-зеленого стеклянного моря. Конечно, были и другие места
с сокровищами на Пятой Авеню, и Сестра Ужас знала их названия - Сакс,
Фортуноф, Картье, Гуччи, Тиффани, но ее тянуло к скульптурам на выставке в
магазине стекла Штубена, к волшебному месту успокаивающих душу мечтаний,
где шелковистое сияние полированного стекла под мягким светом заставляло
ее думать, как прекрасно должно быть на Небесах.
Что-то вернуло ее к реальности. Она сморгнула от жаркого кричащего
неона. Рядом надпись объявляла: "Девушки! Живые девушки!"
Как будто мужчинам нужны мертвые девушки, - удивленно подумала она.
Кинокиоск рекламировал: "Рожденный стоя". Надписи выскакивали из
каждого углубления и дверного проема: "Секс-книги! Сексуальная помощь!
Кабина для желающих быстро разбогатеть! Оружие боевых искусств!" Гром
басов музыки доносился из дверей бара, и другие ударные бессвязные ритмы
дополняли его, извергаясь из громкоговорителей, установленных вдоль
шеренги книжных лавочек, баров, стриптиз-шоу и порнотеатров. В почти
половине двенадцатого Сорок Вторая улица около края Таймс-сквера
представляла парад человеческих страстей. Юный латиноамериканец, держа
руки кверху, кричал:
- Кокаин! Опиум! Крэк! Прямо здесь!
Неподалеку конкурирующий продавец наркотиков раскрыл свое пальто,
чтобы показать пластиковые мешочки, которые принес, и вопил:
- Только вдохните - и вы полетите! Дыши глубоко - дешево, дешево!
Другие продавцы кричали в автомашины, которые медленно двигались
вдоль Сорок Второй. Девушки в блузках, оставлявших неприкрытыми руки,
спины и животы, джинсах, модных штанишках или кожаных лосинах стояли у
двери каждой книжной лавочки и кинотеатрика или знаком предлагали тем, кто
за рулем, сбавить скорость; некоторые уступали, и Сестра Ужас наблюдала,
как юные девчонки уносились в ночь с незнакомцами. Шум почти оглушал, а
через улицу перед "тип-шоу" двое молодых черных парней сцепились на
тротуаре, окруженные кольцом других, смеющихся и подзадоривающих их на
более серьезную драку. Возбуждающий аромат гашиша плавал в воздухе -
фимиам убежища от жизни.
- Кнопочные самооткрывающиеся ножички! - вопил другой продавец. -
Ножички прямо здесь!
Сестра Ужас продолжала идти, ее взгляд устало перебегал с одного на
другое. Она знала эту улицу, это пристанище демонов; много раз она
приходила сюда проповедовать. Но проповеди никогда не имели действия, ее
голос тонул в громе музыки и криках людей, что-то продающих. Она
споткнулась о тело чернокожего, распростершееся на мостовой; глаза его
были открыты, кровь из ноздрей натекла лужицей. Она продолжала идти,
натыкаясь на людей, ее отталкивали и обругивали, а неоновый свет слепил
ее. Рот ее был открыт, и он кричала:
- Спасите ваши души! Конец близок! Бог милостив к вашим душам!
Но никто не обращал на нее внимания. Сестра Ужас вклинилась в месиво
тел, и вдруг лицом к лицу столкнулась со старым, сгорбленным человеком в
заблеванной спереди рубахе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47