И который в силах
создать реальность новую.
Они так и не решились осознанно стать Творцами Миров.
Лазарчук пришел к этому уже на втором шаге своего пути.
А первый его шаг был вполне строевым. В когорте так называемых "моло-
дых фантастов", которых так успешно мариновали на семинарах Союза писа-
телей в восьмидесятых годах, его имя почти не выделялось. Рассказы, ко-
торые удавалось опубликовать в то время, свидетельствовали о профессио-
нализме - редко чуть более того. "Гран-при", полученная на зарубежном
конкурсе фантастического рассказа,- только ленивый тогда не получал та-
ких премий, благо конкурсов было много... Буква "л" в алфавите устрои-
лась где-то посередке, а потому в бесконечных перечнях "талантливых, но,
к сожалению, мало публикующихся" авторов Лазарчук занимал центристские
позиции.
"Тепло и свет" он написал примерно в это время. Повесть эта помечена
той же романтичной отвлеченностью, что и метафорические "Сказки", писав-
шиеся тогда же и чуть раньше. Пройдет немного времени - и творимые им
миры приобретут осязаемость и конкретность.
А пока он предпринимал первые попытки издать книгу.
Сборник "Сад огней", предложенный Красноярскому книжному издательству
в 1986 году - всего десять лет назад! - рубили смачно и под корень. Ру-
били массово - четыре разгромные внутренние рецензии! Рубили с идеологи-
чески выдержанных позиций: упрекали в излишней отвлеченности ("В
абстрактной стране живут герои рассказа "Середина пути"...") и чрезмер-
ной привязанности к реализму ("Спрашивается, в какой стране платят за
диссертации, не имеющие смысла - ни прикладного, ни теоретического? В
нашей, социалистической, вынуждены мы признать..."). Рецензенты держи-
мордствовали и развлекались вовсю. Естественно, книга была отвергнута.
В 1987 году он предложил тому же издательству новый сборник. На этот
раз в сборнике обнаружилась "философия, чуждая нашим национальным тради-
циям", герои рассказов вдруг оказались "безродными", а их поступки -
"антигуманными". Книга не пошла.
В 1988 году родился роман "Опоздавшие к лету". Первый том его, пред-
ложенный в то же самое Красноярское книжное издательство, также был от-
вергнут - на этот раз по соображениям эстетическим. Внутренний отзыв пи-
сал тонкий стилист. Оцените, попробуйте на вкус: "...соединение устойчи-
вых клишированных формул с неопределенным, размытым контекстом"...
"...история строительства стратегического моста становится не столько
шифром к символике, сколько замещает собой героев"... "...слишком много
риторики вперемешку с допинговой взвинченностью отдельных эпизодов"...
Теперь его рукописи ошеломленно читают и обсуждают на Всесоюзных се-
минарах ("Семинары дали мне все", скажет Лазарчук позже в одном из ин-
тервью). Ольга Ларионова высказывается в том смысле, что если бы ей дали
новую рукопись Стругацких и новую рукопись Лазарчука, то она не знала
бы, что ей читать в первую очередь. В узких кругах его уже отлично зна-
ют. Любители фантастики, окольными путями добывшие рукописи его расска-
зов, приносят их в местные журналы. Кое-что даже удается опубликовать!
Рассказ "Из темноты", например, внезапно появляется в полутолстом регио-
нальном журнале "Днепр". И с тех пор, кажется, так нигде и не переизда-
вался...
Проходит еще пара лет - и у Лазарчука почти одновременно выходят пер-
вые две книги - несколько эклектичный сборник "Тепло и свет" и - в серии
"Новая фантастика" - первый том романа "Опоздавшие к лету".
Это была действительно *новая* фантастика. Сильная социально-психоло-
гическая проза, сравнимая по мощи с лучшими произведениями Стругацких -
но гораздо более свободная. Стругацкие сильнее привязаны к реальности. У
них никогда не возникало желания превратить героя в призрака, лишить его
телесности, оставив обнаженную душу,- они в таких случаях вполне ком-
фортно обходились голограммами. У Лазарчука же это получилось легко и
естественно. В его прозе трезвая философичность поздних Стругацких впол-
не уживалась с мрачным восторгом Данте, идущего по кругам Ада, и песси-
мистичными апориями Дика...
(Кстати, с прозой и идеями Филипа Дика Лазарчук знаком достаточно
близко - ему принадлежит, пожалуй, лучший из опубликованных в России пе-
реводов знаменитого "Убика".)
Уже тогда Лазарчук начал опасную игру с реальностью.
Точнее - с реальностями.
Но об этом - в предисловии ко второму тому.

x x x

Роман писался не так уж и долго - пять лет. За это время из мощного
дебютанта Лазарчук превратился в практически всеми признанного лидера
отечественной интеллектуальной фантастики. Единственный приз, который
его миновал,- "Старт", приз за лучшую дебютную книгу. Ну да не очень-то
и хотелось. Зато:
опубликованная в 1991 году новелла "Священный месяц Ринь" получает
читательский приз "Великое кольцо";
опубликованному в 1993 году рассказу "Мумия" присуждаются премии
"Бронзовая улитка", "Интерпресскон" и "Лунный меч", а роману "Иное небо"
- премия "Странник";
опубликованный в 1994 году роман "Солдаты Вавилона" снова приносит
Лазарчуку премию "Бронзовая улитка";
"Опоздавшие к лету" получают в 1994 году в Новосибирске на конкурсе
неизданных фантастических произведений "Белое пятно" первый приз - как
лучший неопубликованный роман.
И - едва вспоминается на фоне всех этих лауреатств - скромная премия
"За демилитаризацию общественного сознания", присужденная ему за повесть
"Мост Ватерлоо"...
Лазарчуку становятся равно тесны условности реализма и традиционной
фантастики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22