бомбардировщики сме-
шали с землей всех. Потом, выходит, архипелаг снова сдали, подумал Петер
без особой грусти. Сдали, опять взяли... Перепихалочки и потягушки - и
вся война. Плевать.
Голоса, кажется, звучали громче, но Петера почему-то не проняло, ему
стало скучно, и он пошел опять искать Брунгильду и опять не нашел. В его
отсутствие Хильман и Бури заспорили о чем-то, дело дошло до взаимных ос-
корблений, и решили стреляться - здесь же, в подвале, с пятнадцати ша-
гов, три выстрела, беглым огнем. Отметили барьеры, отошли, стали схо-
диться. Хильман начал стрелять первым, расстрелял сразу все патроны, и
все три раза промахнулся. Бури промахнулся дважды. Поняв, что наделал -
пуля попала журналисту в лоб, тот умер мгновенно,- Бури сбежал. Его пой-
мали через месяц и по приговору полевого суда повесили за дезертирство.
Если бы он не убежал, максимум, что грозило ему - это передовая или три
года лагерей.
- Итак, господа офицеры, вы поступаете под команду человека штатско-
го, так сказать, шпака... да; тем не менее господин министр счел возмож-
ным сделать такое, хотя это и не в традициях нашей доблестной армии.
Позвольте представиться: Гуннар Мархель, первый советник министра. Мы с
вами отправляемся в то место, откуда начнется наше победоносное шествие,
наш марш в историю, наше, с позволения сказать, вознесение над всеми ны-
нешними трудностями и неудачами. Экспедиция наша продлится около двух
месяцев, и за это время мы станем свидетелями и участниками величайшего
торжества нашего военно-инженерного гения, свидетелями и летописцами ве-
ликого свершения наших доблестных войск - творцов и носителей нашей гря-
дущей и неминуемой победы. Эта неминуемость нашей победы, думаю, сыграла
свою роль, отрицательную, подчеркиваю, роль в деле торжества наших идеа-
лов и нашего оружия, потому что вызвала расслабленность и заторможен-
ность у некоторых молодых солдат и офицеров, уверовавших в то, что побе-
да, раз она неминуема, придет все равно - независимо от того, как ты во-
юешь. Нет, господа! Победа сама не придет! Победу надо добывать потом
своим и кровью своей, ибо потоки пота и крови под ее фундамент - необхо-
димое условие ее неминуемости! Его Императорское Величество просил лично
передать вам, что всегда и во все времена герои на плечах своих поднима-
ли и удерживали здание победы, и не стоит верить своим глазам, если вы,
ослепленные красотой этого здания, не видите, на чьих плечах оно держит-
ся. Но Его Величество никогда не забывает этого, вот потому-то и встре-
чают с таким подъемом на фронте и в тылу бессмертные речи Императора,
как всегда посвященные бессмертным подвигам наших героев, достойных нас-
ледников ратной славы великих предков, сокрушивших Древний Рим, Вавилон,
Византию, Сирию и Египет! Тех, кто пронес сквозь века и страны чистоту и
беспредельную преданность идеалам гиперборейским, воплощенным издревле в
великих атлантах: Гангусе, Слолише и Ивурчорре! От самого Заратустры и
до нашего дорогого Императора пролегла вечная дорога истины, и никому не
удастся опорочить ее прямизну! По машинам!
Слава богу, все, подумал Петер. Но силен советник. Без бумажки, а как
по писаному. Редкость по нынешним временам. Все так боятся оговориться,
что перестают говорить совсем, а только пишут. И слава богу, что у него
своя машина. Что-то мне не хочется сводить с ним дорожное знакомство -
все равно придется, я знаю, но потом... но как неохота!
- Мужики! - в свою очередь обратился он с речью к своим.Маршрута я не
знаю, все засекречено до этого самого, следуем за лидером. Так вот: сле-
дить за воздухом в восемь глаз. Тип самолета не разбирать, сразу давать
команду "Воздух!" - и из машины. Если есть кювет, то лучше всего в кю-
вет. Нет кювета - отбегайте шагов на дцать - и носом в землю. И не ме-
таться. Вообще не шевелиться, пока все не закончится. Ясно?
- А говорили, что у них авиации нет совсем,- сказал Шанур.
- Кто говорил? - грустно спросил Петер.
- В газетах писали, и по радио тоже было,- сказал Шанур, и Армант по-
кивал - да, мол, я тоже слышал.
- Ребята,- вздохнул Петер,- это вам просто очень наврали. У них такие
штурмовики, что дай вам бог успеть навалить в штаны. Усекли? Тогда впе-
ред.
И они покатили.
Сначала новички, повергнутые Петером в состояние особой насторожен-
ности, глазели в небо так, что стали навертываться облака. Потом они
скисли и задремали, будить их Петер не стал, от полудремных наблюдателей
толку было чуть. От наблюдателей вообще толку было немного, штурмовики,
например, налетали на бреющем, и чтобы хоть как-то среагировать, времени
не оставалось, все решалось на уровне везения - невезения, попадет - не
попадет... Очень высоко прошли три девятки тяжелых бомбовозов, но расс-
мотреть, свои это или чужие, нельзя было даже в телеобъектив. Конечно,
тяжелые бомбить дорогу не будут, не за такой малостью их посылают, одна-
ко... Утреннее солнце стояло справа-сзади, значит, едем на север, вдоль
фронта, и до передовой здесь километров семьдесят - сто. Навстречу
сплошным потоком шли грузовики, то с пехотой в кузовах, то крытые бре-
зентом, то с ящиками, бочками, бревнами и вообще всем, что только можно
перевозить на машинах; прошла и колонна этих самых новейших и секретных
до безумия установок: многоосные трейлеры волоклись за танками, у кото-
рых вместо башен торчали какие-то непонятные фиговины - и все под бре-
зентом; говорили, что снаряд такой установки выжигает местность в радиу-
се километра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22