Я решила развернуться и поехать за ним. Обледенелую дорогу замело. Повороты у меня всегда плохо получались. В результате я застряла поперек дороги. Колеса взметали снежные вихри каждый раз, когда я нажимала на газ.
Внезапно из-за угла вылетела маленькая синяя машина. Я вскрикнула от ужаса, не в силах тронуться с места. На этом льду ей никогда не затормозить. Но каким-то чудом водитель сумел круто вывернуть руль вправо, и машина, проскользнув в нескольких сантиметрах от меня, оказалась в сугробе.
Мне, как всегда, повезло. За рулем оказался мой старый недоброжелатель Финн Маклин. Он вылез из машины — сплошные рыжие волосы, темные сдвинутые брови, тяжелая челюсть и взбешенный взгляд прищуренных глаз.
— Какого черта… — начал он, но, увидев, что это я, только глубоко вздохнул. — Я мог бы догадаться.
— Я ничего не могла поделать, — выпалила я, все еще дрожа от страха.
— В том-то и беда, — сказал он. — Конечно, не могли. Только идиот мог пытаться здесь развернуться.
— Я же извинилась. — Краска бросилась мне в лицо. — В любом случае, вы превысили скорость. А мою машину занесло. Ее не сдвинуть с места.
— Выходите, — сказал он.
Он сел и мгновенно развернул машину. Потом вышел и открыл передо мной дверцу.
— Никаких проблем, — сказал он с возмутительным спокойствием. — Вы просто пережали.
Это стало последней каплей. Я села и разрыдалась, а потом изо всех сил рванула домой. Один Бог ведает, как я добралась, не видя ничего вокруг от слез.
Не знаю, как долго я плакала, но достаточно, чтобы приобрести совершенно жуткий вид. И тут я обратила внимание на растение в горшке, которое мне подарила на Рождество Коко. Оно выглядело поникшим и заброшенным.
— Ему нужно немножко любви и заботы, как и мне, — сказала я уныло и, поднявшись, взяла лейку и полила цветок.
Я вспомнила, как кто-то говорил мне, что, если полить водой тростниковый коврик, то он зазеленеет. В это время я услышала шаги. Наверно я оставила дверь открытой. Надеясь увидеть Рори, я подняла глаза. Но я ошибалась — это был Финн Маклин.
— Что у вас за манера подкрадываться! — рассердилась я и тут только сообразила, насколько глупо я выгляжу с лейкой, из которой на ковер лилась вода. — Я еще не совсем свихнулась. — Мои слова прозвучали малоубедительно. — От воды даже ковер зазеленеет.
Финн засмеялся.
— Когда я вас вижу, вы либо что-то рвете зубами, либо дорогу перекрываете, либо ковры поливаете. Откуда это у вас?
— Не знаю, — пробормотала я. — Наверно, меня уронили головой об пол уже во взрослом состоянии.
— Вы скоро так весь пол зальете. — Он взял у меня из рук лейку.
Сознавая, какие у меня красные заплаканные глаза, я старалась не смотреть на Финна.
— Я пришел извиниться за то, что накинулся на вас сегодня утром. Я очень устал, не спал ночь. Но это не оправдание, и я надеюсь, что вы извините меня.
От удивления я так и села.
— Ничего, — сказала я. — У меня сегодня тоже ночь была паршивая, а то бы я не разревелась.
— Где Рори?
— В Глазго.
— Я собираюсь сегодня в Маллен, проведать больную. Не хотите со мной?
— Меня укачивает в самолете.
— Самолет там негде посадить. Я поеду на катере. Я за вами заеду через полчаса. Мы можем не разговаривать по дороге, если не пожелаем.
Глава 17
День был прекрасный: солнце сияло, и вершины холмов переливались на фоне синего неба, как горки соли. Пока наш катер рассекал темно-зеленую воду, я все еще пребывала в унынии, но потом мне стало легче, особенно когда я поняла, что Финн и я можем говорить или молчать без большого напряжения. Когда мы причалили, и я спрыгивала на пристань, он подхватил меня. Движения у него были легкие и уверенные, как у человека, умеющего обращаться с женщинами.
Мы поднимались по склону холма к маленькому серому фермерскому домику. Трава сверкала белизной, как страусовые перья, сделанные из прозрачного стекла, на каждом листочке искрился снег, отовсюду свисали длинные сосульки. Внезапно из сарая, находившегося неподалеку от дома, выбежала пожилая женщина с рукой на перевязи.
— Доктор! — закричала она. — Слава Богу, вы приехали. Коровке моей плохо.
— Осторожно, не поскользнитесь. — Финн поддержал ее за здоровую руку. — Что с ней?
— Она начала телиться, но дело не идет. Энгус поехал на материк за помощью, но еще не возвращался.
— Я взгляну на нее. — Финн вошел в сарай.
В углу металась перепуганная ревущая корова.
— Ну, ну, — произнес Финн успокаивающим тоном, подходя к ней.
Осмотрев корову, он сказал:
— Дела плохи, Бриджет.
Женщина заплакала, причитая и жалея единственную кормилицу.
— Ступайте домой, — сказал Финн. — Я сделаю что смогу. Вы только будете помехой с вашей сломанной рукой. Вы мне поможете, — добавил он, обращаясь ко мне.
— Я не могу, — пропищала я. — Я ничего не понимаю в коровах. Может быть, мне вернуться на остров и позвать на помощь?
— Слишком поздно, — сказал Финн, засучивая рукава.
Корова издала мучительный стон.
— Ладно, — согласилась я мрачно. — Что мне делать?
— Держать теленка за ноги и, когда я скажу «тяните», тащить его изо всех сил на себя.
— Господи, — пробормотала я сквозь зубы. — Ну и дела.
Солома была липкой от крови, и единственным источником света была тридцативаттная лампочка. Финн отдавал короткие команды. Он, конечно, умел принимать роды. Но роженицы не катаются и не переваливаются по земле как коровы.
— Я уверена, ей было бы легче, если бы бык присутствовал при родах, — попыталась пошутить я, поднимаясь в третий раз с вонючей соломы.
После этого я уже больше не шутила, но, стиснув зубы, следовала его инструкциям, ощущая все время, что, несмотря на его геркулесовскую силу, он мог быть на удивление нежным и осторожным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43