— Разумеется, — сказал Рори. — Вам нужна помощь?
— Если понадобится, я вам позвоню.
— «Скорая» отъезжает, Финн, — поторопила его Джекки Бэррет, направляясь к дверям.
— Иду. — Финн взглянул на меня, словно желая сказать мне что-то, но я чувствовала, что он ускользает от меня, ускользает физически и духовно.
— Я завтра позвоню узнать, как вы, — сказал он и исчез.
Страх и отчаяние охватили меня.
— А теперь, Эмили, моя милая, — сказал Popи, — пора домой.
Всю дорогу мы молчали, но, когда впереди замаячил замок и Рори промчался мимо, я сказала:
— Финн говорил, чтобы ты отвез меня в замок.
— Ты поедешь домой, — отрезал Рори. — Там ты будешь у меня под присмотром.
— Ты не можешь силой заставить меня остаться.
— Могу, даже если мне придется привязать тебя к кровати.
Когда мы приехали, я приготовилась увидеть полный хаос. Но дом сверкал чистотой. Кто-то, очевидно, приложил немало усилий. Рори провел меня в студию. Холсты были аккуратно составлены в углу. Камин пылал, и запах дерева причудливо смешивался с ароматом свежих синих гиацинтов, стоявших в низкой вазе на подоконнике.
— Можно подумать, ты кого-то ждал, — удивленно сказала я.
— Ждал, — мрачно ответил Рори. — Тебя. Я приехал сегодня в больницу, чтобы забрать тебя.
— Очень мило! — Я опустилась на диван. Рори налил себе виски красно-бурого цвета.
— Я тоже хочу.
— С тебя хватит.
Он наклонился над камином с длинной палкой в руках, которую он собирался бросить в огонь. Выражение его лица испугало меня. Он был вполне способен меня избить.
— А теперь скажи мне, давно у тебя связь с Маклином?
— Никакой связи не было.
— Не ври, — заорал он.
— Связь начинается ниже талии, — возразила я, — а Финн меня только поцеловал — три раза.
— А ты считала?
— Да, считала! Это было важно для меня.
— Откуда же взялась потом такая сдержанность?
— Финн помог мне, когда я узнала про ваши с Мариной отношения. Но на следующий день, как только я узнала, что я беременна, я перестала с ним встречаться. Сегодня, когда я напилась и начиталась бастеровского романа, я встретила Финна в коридоре и меня ужасно потянуло к нему.
Послышался треск — палка в руках Рори разломилась надвое. С неподвижным лицом он бросил обломки в огонь.
— Ты не лучше какой-нибудь шлюхи, — сказал он.
— А я и не хочу быть лучше шлюхи. Мужчинам шлюхи нравятся.
— Но я положу этому конец.
— У тебя хватает безнастенчивости… — начала я.
— Беззастенчивости, — поправил меня Рори.
— Как хочу, так и говорю. У тебя хватает этой, как ее, ну, наглости путаться за моей спиной с Мариной, и это при том, что она твоя сестра, а потом ты еще злишься как собака на сене, потому что я ищу хоть немного утешения у Финна. Ты бесишься потому, что ненавидишь его, а не потому, что у тебя есть хоть капля чувства ко мне.
— Замолчи, — сказал Рори. — Ты пьяна, тебе лучше отправиться в постель.
— Нет! — взвизгнула я. — Я не могу!
— Чего не можешь?
— Спать в этой постели. После того, как я видела тебя здесь с Мариной. Мне и так кошмары снятся по ночам. Я не могу там спать! Не могу!
Рори схватил меня за руку.
— Хватит, Эм! Довольно ребячиться.
— Пусти! — закричала я. — Я тебя ненавижу! Ненавижу!
Выпалив все гадости, какие только мне пришли на ум, я начала в истерике колотить его кулаками в грудь. Наконец ему пришлось дать мне пощечину, и я, рыдая, повалилась на диван.
Глава 26
Утром я проснулась с ужасной головной болью. Минуту я пролежала с закрытыми глазами. Медленно, с трудом я припоминала события вчерашнего вечера. Морщась, я оглянулась. Я была в студии.
И вдруг я вспомнила, что Рори ударил меня. «Подонок», — пробормотала я, с усилием поднимаясь на ноги. В зеркале над каминной полкой я всмотрелась в свое лицо. Ни царапинки — какая досада! На столе я заметила краски. А почему бы мне самой не вывести себе фонарь под глазом?
Я проворно размазала по лицу синюю и малиновую краску — с примесью желтизны. Рори в этом доме не единственный художник. Через пять минут я в точности походила на Генри Купера после нескольких раундов с Кассиусом Клеем. Услышав шаги, я поспешно прыгнула в постель.
Вошел Рори со стаканом апельсинового сока.
— Проснулась? — спросил он. — Как себя чувствуешь?
— Не очень хорошо, — проговорила я нетвердым голосом.
— Поделом тебе. Не надо было столько пить.
И тут он заметил мой синяк.
— Господи! Откуда это у тебя?
— Наверно, ты меня ударил, — сказала я голосом мученицы. — Я ничего не помню. Но я поверить не могу, чтобы ты мог так со мной обойтись в мой первый вечер дома, когда я еще так слаба. Быть может, я налетела на дверь.
Я еще никогда не видела Рори в таком смущении.
— Ты была в истерике, — сказал он. — Это был единственный способ заставить тебя замолчать. Прости, Эм. Больно?
— Ужасно. — Я закрыла глаза. Чувство удовлетворенной мести согревало мне душу.
— Дай мне взглянуть.
— Не подходи ко мне! — взвизгнула я.
Взяв меня за подбородок, он поднял мне голову.
— Бедняжка, — покачал он головой. — Я просто скотина.
— Впредь будь осторожнее, — сказала я.
— О непременно, — отозвался он, вставая. Он выглядел воплощением раскаяния. — Впредь клади поменьше охры. Синяки обычно желтеют на второй день.
Я раскрыла было рот, снова закрыла и начала потихоньку хихикать. Я смеялась до слез, краска текла у меня по лицу, и Рори тоже засмеялся.
Я проспала почти целый день. Когда я проснулась, Рори рисовал, а за окном было темно.
— Который час?
— Около шести.
Шесть часов — я вдруг вспомнила о Финне.
— Кто-нибудь звонил?
Рори стоял ко мне спиной. После небольшой паузы он ответил зловредным тоном:
— Твой дружок звонил с полчаса назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43