СиСи сидел впереди.
Кертис ничего не ответил, просто включил радио и рулил. Эффи так громко возмущалась, что они прослушали вступительное слово Элвиса.
– А теперь прильните к вашим приемникам! – закричал тот в микрофон. – Совершенно новое звучание нашего Грома, думаю, вам понравится.
Эффи тут же замолкла, когда услышала голос Джимми, а на заднем фоне – свой и девочек. И тут их прорвало.
– Кертис, мы на радио!!! – завизжала Эффи, пытаясь обнять его, и тут радиоприемник замолчал.
– Что случилось? – спросила Лоррелл, широко раскрыв глаза.
– Черная станция… Сигнал слишком слабый, – объяснил СиСи. Он покрутил ручку приемника, но песни не было.
– Кертис, разворачивай свое корыто! Быстрее! – велела Эффи и шлепнула Кертиса по руке.
Машину занесло, когда Кертис резко развернулся на заледеневшем участке дороги. Как только они поехали к городу, песня зазвучала снова. Девушки принялись подпевать, хихикать и кричать.
Так началось их восхождение на вершину хит-парада. Но ради успеха этой песни пришлось немало попотеть. Кертису, Лоррелл, Эффи, Дине, СиСи и Уэйну пришлось самим продвигать и рекламировать свой сингл, который добрался до восьмого места в чартах эр-н-би и стал девяносто восьмым в общем рейтинге уже через неделю – неслыханный успех для эмоционального черного певца, который во время своих выступлений только и знал, что выписывать немыслимые сальто и орать во все горло. С их помощью первый и единственный хит «Рэйнбоу Рекордс» добрался до тридцать восьмого места в хит-параде журнала «Биллбоард».
Они заслужили свое право быть звездами, и никто не мог упрекнуть их в нечестной игре.
3
Глаза СиСи горели огнем. У него дрожали ноги, но он не мог заставить себя сесть, хотя Эффи нежно гладила брата по спине и снова повторяла, что кое-кто заплатит. Но СиСи знал, что никто не заплатит. Белые парни никогда не платят, когда заимствуют у негров, именно «заимствуют», поскольку в 1963 году подобное и воровством-то не считалось. Единственное, что СиСи мог сделать в тот момент, – взять в руки первый попавшийся увесистый предмет да запустить в телевизор, по которому транслировали любимую передачу молодежи «Американская эстрада». Гнев СиСи был направлен на «звездного гостя» передачи Дэйва и группу «Любимчики», состоящую из блондинистых худосочных белых девиц, о которых часто писали в «Биллбоарде» и чьи песни постоянно крутили на популярных белых радиостанциях. Дэйв и девушки исполняли песню, которую Дик Кларк описал как «их новый шедевр под названием „Кадиллак"». Стакан кока-колы полетел в деревянного Дэйва, у которого ноги-руки толком не гнутся, капли стекали по личикам «Любимчиков» и вниз по их платьицам в облипочку. Пальмы раскачивались на фоне роскошного голубого неба, нависавшего над съемочной площадкой и не пострадавшего от внезапного ливня из кока-колы.
– СиСи! – завопила Эффи, а Лоррелл подбежала и выключила телевизор. – Нас из-за тебя всех тут током долбанет, тоже мне придумал, поливать электроприбор шипучкой, а!
– Да чтоб он треснул, этот твой телик, Эффи, этот белый парень поет мою песню! Мою песню! – сказал СиСи, для пущей убедительности тряся кулаками. – Поверить не могу!
Он бросился к входной двери и распахнул ее настежь. Девушки аж подпрыгнули, когда СиСи захлопнул ее за собой. Они услышали, как взревел мотор машины и колеса чиркнули по асфальту, когда СиСи умчался куда-то в ночи.
Кертис услышал, как взвизгнули тормоза, когда СиСи остановился на парковке перед автомагазином, но смотрел перед собой, глубоко затягиваясь сигаретой. Уэйн видел, как семнадцатилетний парнишка хлопнул дверью машины и, перейдя дорогу, направился в дирекцию. Уэйн поднялся со своего места и передвинулся поближе к Кертису; на его лице читалось беспокойство.
– Как они могли? Это же моя песня, Кертис. Наша песня, – потребовал объяснений СиСи, ворвавшись внутрь и нависнув над Кертисом.
Кертис, не шелохнувшись, смотрел сквозь СиСи, выпуская дым в и без того затхлый воздух.
– Марти говорит, что такое случается сплошь и рядом, – покачал головой Уэйн. – Стоит только песне выйти…
– Что за вздор! – СиСи перебил оправдания Уэйна. – Марти должен был защитить нас. Они украли наш хит. Никогда не думал.
Кертис смотрел в сторону, но упоминание имени Марти задело его.
– Ни слова о Марти. Теперь за вас буду думать я, – сказал Кертис и медленно поднялся; его тело оказалось в паре сантиметров от СиСи, и тот отпрянул. Затем, понизив голос, Кертис добавил: – Все под контролем.
В эту минуту зазвонил телефон. Кертис схватил трубку:
– Алло! – Затем целую минуту он молча слушал невидимого собеседника, наконец произнес: – Хорошо. – И аккуратно положил трубку. Затем снял со спинки стула пиджак, подошел к двери и придержал ее: – Езжай домой. С утра пораньше будь у меня. В костюме. Есть работенка.
СиСи был сбит с толку, но сообразил, что к чему, и лишних вопросов задавать не стал. Он медленно побрел к двери, бросил взгляд на Уэйна, потом на Кертиса, затем перевел на пол. Может, парень и был молод, но достаточно умен, чтобы понять, когда стоит заткнуться и делать, что говорят. Он считал Кертиса своим наставником. Несмотря на то что опыт продавца автомагазина в шоу-бизнесе ничуть не богаче, чем у него самого, у СиСи возникло ощущение: если он станет держаться за Кертиса, тот придумает способ, как заставить публику оценить юного композитора по достоинству.
Сначала СиСи увидел рекламный щит – его трудно было не заметить, учитывая, что он занимал всю витрину автомагазина. «Мы закрываемся. Тотальная распродажа». СиСи припарковался, вышел из машины и остановился с выражением недоумения на лице, глядя, как Кертис пожимает руки молодым чернокожим супругам и вручает ключи от новенького кремового «кадиллака», который Уэйн вывез из гаража.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46