Дина, которая не меньше Лоррелл была напугана видом толпы, но сумела преодолеть волнение и начать раскачиваться в такт музыке, схватила подругу за руку и заставила ее двигаться, пока звучал проигрыш. Эффи стояла в центре и даже не догадывалась, что ее подруги страдают от боязни сцены; она ощущала басы где-то в глубине живота и стала покачиваться в том же ритме, впитывая в себя каждую каплю энергии, которую музыканты вкладывали в сочиненную СиСи мелодию. А затем Эффи запела, и от звука ее голоса в воздухе словно пробежал электрический разряд.
– Уходи-и-и-и! – пророкотала она в микрофон, а Дина и Лоррелл подпевали: «Уходи!»
СиСи из-за кулис наблюдал за происходящим, изображая все те шаги, что придумал для девочек. Рядом стоял заинтригованный Кертис, он поймал взгляд Эффи, когда она повернулась. Эффи раскачивала бедрами чуть больше обычного специально для красивого джентльмена, который только что отпустил ей неоднозначный комплимент.
Дина ничего этого не заметила, она сосредоточилась на судьях, один из которых качал головой: очевидно, «сырое» выступление девушек не произвело на него особого впечатления. И тут Эффи дала себе волю. Ее голос высоко взлетел, такой необычный и мощный, что даже этот судья поднял голову и посмотрел с восхищением.
Когда Эффи взяла последнюю победную ноту, зал уже встал, все кричали и требовали исполнить еще что-нибудь. Дина и Лоррелл обнялись и начали прыгать от радости, а Эффи согнулась в поклоне с таким видом, словно только что спела для самой королевы.
– Ну же! – взревел ведущий, снова выскочив на сцену, пока девушки кланялись. – Вы ведь можете и погромче похлопать очаровательным, восхитительным и дерзким «Дри-и-и-имфеткам»!
Толпа все еще требовала девушек на бис, а они вместе с другими конкурсантами ждали за кулисами, пока судьи спорили, кто же должен победить. Пока жюри подсчитывало оценки, Кертис вышел в фойе кинотеатра, похлопал по плечу ведущего, который вышел покурить, и протянул ему пять десятидолларовых банкнот.
– Полтинник говорит, что «Дримфетки» не выиграют, – сказал он.
Ведущий сгреб деньги.
– Заметано, – улыбнулся он, а перед тем, как затушить ногой окурок и вернуться на сцену, добавил: – Но они бы и так не выиграли, приятель.
Через несколько минут конкурсантов пригласили на сцену. Девушки замерли в самом центре, они нисколько не сомневались, что унесут домой главный приз.
– Как вы помните, в этом году победитель конкурса получит возможность целую неделю выступать здесь, в Детройтском кинотеатре, – сказал ведущий, когда организатор передал ему результаты. – И этот счастливчик, талантливая восходящая звезда-а-а-а, – барабанная дробь, – Крошка Джо Диксон!
Крошка Джо вышел вперед к ведущему, в это время опустился занавес, скрыв от публики всех неудачников. Софиты погасли, но освещения было достаточно, чтобы разглядеть боль в глазах каждой из девушек – их отбраковали, унизили.
– Это значит, что мы не прославимся? – спросила Лоррелл; ее глаза наполнились слезами.
– Ну, не сегодня, – уныло ответила Эффи. – Ладно, пошли домой.
СиСи протянул Лоррелл и Эффи пальто, а Дина так и осталась стоять посреди сцены; она прямо кипела от злости.
– Почему? – возмутилась она.
– Потому что я устала, и мне завтра рано вставать на работу, поэтому пора идти.
– Я не про это. Я хотела спросить: в чем дело? Лоррелл, сколько нам было, когда мы начали петь вместе?
– Двенадцать, – ответила Лоррелл.
– СиСи, сколько танцев ты для нас придумал? Сколько песен записано в твоем блокноте? – спросила Дина, повернувшись к СиСи.
– Не знаю, может, сотня, – сказал СиСи.
– А ты, Эффи? Ты когда-нибудь встречала хоть кого-то, кто бы пел так же классно, как ты?
– Нет, – уверенно заявила Эффи.
– И тем не менее мы ничего не добились. Вот я и спрашиваю – в чем дело?
И тут появился Кертис, а за ним – администраторы Джимми Эрли, которые выкатывали на сцену рояль-миньон.
– А дело в том, что вам не нужен конкурс любителей, вы не любители. Вам нужен прорыв, и я пришел вам помочь, – сказал Кертис девушкам. – Я заплачу по тридцать баксов каждой за то, что сегодня вы выступите на подпевках у Джимми Эрли.
– Джимми Эрли! – взвизгнула Лоррелл, прыгая и хватая Дину за руку.
– А еще гарантирую участие в десятинедельном турне, начиная с завтрашнего утра, четыреста баксов в неделю, – продолжил Кертис, изображая радостное возбуждение.
– Мамочки! – ахнула Дина. – Четыре сотни? Клянетесь?
– Да чтоб мне сдохнуть. И мистер Эрли уже согласился взять на работу мою тетю Этель, чтобы она присматривала за вами, девочки, пока вы вдали от дома.
– Ох, маме это понравится! – воскликнула Дина. – Эффи, нет, ты можешь в это поверить? Мы будем петь у самого Джимми Эрли!
– Я не буду ни у кого на подпевках, – сказала Эффи.
Она подошла к Кертису, положила руку на бедро и выдвинула ногу вперед – его лицо оказалось совсем близко, она даже чувствовала мятный запах его дыхания.
– Да ладно тебе, Эффи. Нужно только пару раз пропеть «а-а-а-а» или «у-у-у-у», – взволнованно сказала Дина.
– Я не буду петь ни «а-а-а-а», ни «у-у-у», – отрезала Эффи.
– Подумай, Эффи, – сказала Лоррелл, подходя к подруге и поднимая вверх указательный палец. – Возможно, это наш шанс.
– Работа бэк-вокалистки – это ловушка. Простите, мистер, но я не могу принять ваше предложение, – сказала Эффи.
Дина и Лоррелл замолчали, не зная, что сказать дальше. Кертис, поняв, кого именно ему надо очаровать, пододвинулся поближе к Эффи:
– Послушай, я знаю, что ты прекрасно поешь, и ты тоже это знаешь. Ты талантлива, и, что еще важнее, ты хладнокровная кошечка, детка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46