Эта сыворотка была доставлена на специальном самолете и в конечном счете решила мою судьбу.
Мне спасли жизнь.

ТОЛЬКО ВПЕРЕД
ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТ АВИАЦИИ
Ф. И. ЖАРОВ

Более тридцати лет минуло с того дня, а все помнится так, как будто было лишь вчера.
Я – начальник вооружения Военно-воздушных сил РККА – впервые прибыл на доклад к заместителю наркома обороны М. Н. Тухачевскому. Дело касалось перевооружения авиачастей, отправляемых на Дальний Восток. Доложить об этом коротко не представлялось возможным. Но Тухачевский и не торопил меня. Он обладал чудесным качеством – умел слушать собеседника, следить за каждым словом, за ходом мысли.
Да и вообще, по-видимому, человек должен быть наделен исключительными душевными и умственными качествами, чтобы память о первой встрече с ним сохранилась на десятилетия.
Я хочу коротко остановиться лишь на той стороне деятельности Михаила Николаевича, которая мне наиболее близка – на его роли в развитии военной техники, Здесь, пожалуй, ему принадлежит такое место, на которое не может претендовать никто другой из наших военачальников. Не было в армии человека, который бы так, как М. Н. Тухачевский, точно предугадывал и безошибочно находил новое в военно-техническом деле, так правильно определял перспективы вооружения и оснащения войск.
Напомню только наиболее важные достижения военной техники и конструкторской мысли, которые в той или иной степени обязаны своим появлением Тухачевскому.
Прежде всего это реактивные снаряды. Ведь не кто иной, как Тухачевский, выдвинул перед артиллерийским конструктором Л. В. Курчевским мысль об установке на самолете реактивной пушки.
Реактивные пушки положили начало созданию реактивных снарядов РС-82 и PC-132. Конструктором их был инженер Победоносцев, а «крестным отцом» Тухачевский. Он присутствовал на полигонных испытаниях этих снарядов еще в 1935–1936 гг. Тогда стрельбы ими проводились с самолета. А в 1941 году инженер Костиков смонтировал подкрыльные самолетные балки на автомашину, и получилась знаменитая «катюша».
Тухачевский, еще в бытность начальником Штаба Красной Армии, первым поднял вопрос о торпедоносной авиации. Самолеты-торпедоносцы предназначались для поражения с воздуха кораблей противника.
Мысль о необходимости штурмовой авиации возникла во время гражданской войны. Уже в 1919 году В. И. Ленин в записке Э. М. Склянскому высказывался о возможности применения аэропланов против конницы. В дальнейшем этой проблемой занимался М. В. Фрунзе, а после его смерти – М. Н. Тухачевский. В 1932 году на совещании, где присутствовали начальник ВВС РККА Я. И. Алкснис, представитель авиационной промышленности П. И. Баранов, конструктор Н. Н. Поликарпов и я, Михаил Николаевич совершенно конкретно поставил вопрос о создании специального самолета-штурмовика с мощным вооружением для уничтожения живой силы и танков противника.
Первые образцы такого самолета были сконструированы Н. Н. Поликарповым. Они и послужили в дальнейшем базой для создания знаменитого Ил-2, автором которого является С. В. Ильюшин.
В тридцатые годы дальние бомбардировщики имели среднюю скорость 220–280 километров в час. Они не могли, конечно, успешно выполнять боевые задачи без прикрытия истребителей, а у тех, как известно, был весьма ограничен радиус действия. Тухачевский первым нашел выход из этого круга противоречий: он предложил крепить истребители к борту тяжелых бомбардировщиков. И уже в 1933 году инженер-конструктор В. С. Вахмистров переоборудовал ТБ-3 под самолет-матку. К этому своеобразному летающему авианосцу цеплялось от трех до пяти бортовых истребителей, которые в случае необходимости легко отделялись от него и вступали в воздушный бой с противником.
Сейчас уже известна роль М. Н. Тухачевского в создании воздушнодесантных частей. Но все ли знают, какие трудности стояли перед начальником Конструкторского бюро парашютов и десантного оборудования инженером П. И. Граховским, на какое неверие он наталкивался, какие разочарования и неудачи пережил? Если бы не энергичная поддержка Михаила Николаевича, работы Граховского вряд ли увенчались бы успехом. М. Н. Тухачевский – один из первых в мире военных деятелей понявший значение воздушнодесантных войск и энергично взявшийся за разработку принципов их применения.
Все, что касалось боевой техники и оружия, Михаил Николаевич принимал очень близко к сердцу. Как-то я доложил ему о серьезных дефектах в партии тяжелых бомбардировщиков. На другой же день он сам примчался на аэродром. Да не один! Вместе с ним прибыли Орджоникидзе, Алкснис, Баранов. Серго внимательнейшим образом осмотрел дефектные самолеты, подтвердил правильность наших претензий и тут же обязал завод-поставщик устранить брак в течение пяти дней.
Не просто дать направление конструкторской мысли, помочь воплотить ее в конкретные дела, внедрить новые образцы техники в войска. Но еще сложнее обосновать необходимость перевооружения армии, определить его масштабы и сроки. Тухачевский, однако, вполне преуспел и в этом. С государственным размахом ставил он вопросы серийного производства новых типов самолетов, настойчиво добивался быстрого увеличения численности нашей авиации, с тем чтобы она имела трехкратный перевес над авиацией вероятного противника. По его расчетам мы должны были иметь около 17 тысяч боевых самолетов. Если мне память не изменяет, эту цифру он назвал на заседании правительства в мае или июне 1933 года. А в 1934 году Михаил Николаевич писал:
«Ведение войны старыми методами, то есть в прежних формах стратегического развертывания, окажется невозможным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81