Выступления носили очень конкретный характер. И надо было видеть, с каким вниманием выслушивал их Тухачевский, как горячо ухватывался за каждое дельное предложение! В частности, он поддержал мысль, высказанную Седякиным, Баргером, Тягуновым, Либерманом и мной о развертывании новых больших академий не только за счет факультетов Военно-технической академии, но и за счет передачи Красной Армии лучших гражданских втузов с их преподавательским составом и отчасти студентами, а также учебными помещениями, общежитиями и оборудованием.
М. Н. Тухачевский поблагодарил нас за инициативу и приказал на следующий день доложить ему лично, какие именно втузы наиболее подходят для этого.
Назавтра совещание возобновилось. Участвовал нарком тяжелой промышленности, член Реввоенсовета СССР Серго Орджоникидзе. Пришли и другие руководящие работники нашей индустрии и транспорта.
Все вопросы решались согласованно и быстро. Чувствовалось, что Михаил Николаевич хорошо знает положение в народном хозяйстве, а Григорий Константинович понимает нужды Красной Армии. Совместными усилиями этих двух выдающихся государственных деятелей смело был расчищен от всех помех путь к успешному выполнению поставленной партией задачи: дать Советским Вооруженным Силам в кратчайший срок нужные кадры высококвалифицированных специалистов.
Военные академии, созданные тогда, существуют и поныне.

Михаил Николаевич частенько бывал в районе Нахабино, где в то время были сосредоточены практические занятия со слушателями Военно-инженерной академии имени В. В. Куйбышева.
Хорошо запомнился его приезд к нам в конце августа 1934 года. Меня заблаговременно предупредили, что заместитель наркома проявляет интерес к нашим работам по инженерному обеспечению действий танков и заграждениям против танков и пехоты. Мы тщательно подготовились к этому. Михаилу Николаевичу были показаны в действии минные тральщики и минные заградители, продемонстрирована переправа танков, автомашин и артиллерии на новых понтонных средствах. Затем мы ознакомили его с новыми типами инженерных препятствии против пехоты, конницы, автомашин и танков, разработанными по предложениям Д. М. Карбышева и Г. Н. Тимонова.
Почти до заката оставался он у нас, со знанием дела вникал во все инженерные тонкости, быстро схватывал полезные свойства тех или иных средств, реально представлял себе их действия в бою. Под конец М. Н. Тухачевский сердечно поблагодарил организаторов показа и выразил желание еще раз проверить нашу технику в условиях зимы.
Об этом своем намерении он не забыл и в декабре снова приехал в Нахабино. Стоял морозный день с ветром и поземкой. Но Михаил Николаевич опять до самого вечера ходил от объекта к объекту. И всех нас поразило, насколько хорошо помнил он увиденное летом, а также свои замечания и предложения, высказанные тогда.

Сохранился в памяти и другой эпизод, относящийся к тому же 1934 году. М. Н. Тухачевский сам позвонил мне по телефону и со свойственной ему вежливостью попросил:
– Если служба вам позволяет, загляните ко мне сегодня же.
На этот раз его интересовало, насколько хорошо поставлена у нас научная разработка проблем подземного строительства и какое отражение нашли они в преподавании специальных дисциплин.
– Следует помнить, – наставительно говорил он, – что в условиях грядущей войны, когда вражеская авиация постарается подвергнуть прицельному бомбометанию важнейшие военные объекты, мы обязаны будем уметь спрятать их под землей.
Я доложил, что на командном факультете в курсе фортификации даются общие сведения о подземных сооружениях и расчете их конструкций, а в курсах «Инженерные заграждения» и «Военная история» содержатся некоторые данные о подземной минной борьбе; слушателей же фортификационного и аэродромного отделений готовим к ведению подземных работ более основательно.
Мой доклад явно не удовлетворил М. Н. Тухачевского. Он обязал нас заняться и вопросом подземного строительства всерьез, тут же назвав имена специалистов, с которыми следует связаться. По инициативе Михаила Николаевича на фортификационно-строительном факультете было организовано специальное отделение подземных работ и пересмотрены должным образом учебные программы для всех остальных отделений и факультетов академии. Одновременно началось формирование нескольких строительных и одного аэродромно-инженерного батальонов, предназначавшихся исключительно для подземных работ.
Не будучи инженером, М. Н. Тухачевский не раз давал нам, дипломированным инженерам, очень предметные уроки по специальности, учил, как нужно реагировать на развитие авиации, артиллерии и другой военной техники.

Неостывающая боль, вызванная трагической гибелью этого исключительно одаренного человека, у меня лично обостряется памятью о роли, какую он сыграл в моей жизни.
Однажды на полигоне под Ленинградом при испытаниях произошел преждевременный разрыв сверхчувствительного зенитного снаряда и я получил тяжелое ранение осколком в правое бедро. Первая медицинская помощь оказалась неудачной. Началась газовая гангрена, против которой в то время врачи были почти бессильны.
О случившемся сразу же доложили в Москву М. Н. Тухачевскому. Он приказал принять все меры для спасения моей жизни, привлек к операции известного хирурга, ныне покойного профессора В. А. Оппеля.
Михаил Николаевич знал, что военный врач-бактериолог профессор Великанов предложил сыворотку против газовой гангрены, но она только еще проходила испытания в лаборатории и в клинике не применялась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81