Поезда тащились едва-едва, то и дело останавливаясь у превращенных в руины водокачек, сбитых стрелок. Вдоль железнодорожной линии болтались на столбах порванные провода.
А впереди у армии – сибирские морозы. Впереди – тиф, косивший целые деревни…
Однажды, когда штаб армии находился еще в Бугульме, Михаил Николаевич вызвал к себе меня, начальника моботдела Карягина, начальника оперативного отдела Ивашева, а также нескольких других бывших офицеров и предложил нам разработать систему подготовки командных кадров. При этом мы должны были исходить из установок партии о том, что пролетарской армии нужен свой революционный командный состав из рабочих и крестьян.
Тухачевский делал ставку в первую очередь на бывших командиров красногвардейских отрядов, комиссаров и коммунистов-бойцов.
– Далее, – говорил он, – мы располагаем бывшими унтер-офицерами царской армии, окончившими учебные команды. Эти отличные практики военного дела, получив теоретическую подготовку, станут достойными командирами рот, батальонов, а быть может, даже и полков, бригад. А сколько у нас умных, дельных рядовых солдат, прошедших окопную школу! Наконец, многих бывших прапорщиков, имеющих хорошее общее образование, целесообразно переподготовить и перевести на штабные должности.
Что касается учебных программ, то Михаил Николаевич предлагал положить в основу их один принцип: учить людей только тому, что требуется на войне. В качестве преподавателей следовало привлечь наиболее опытных командиров штаба и армейских управлений.
Для руководства всей этой работой в армии учреждалась инспекция военно-учебного дела, непосредственно подчинявшаяся командарму. Подобной организации ни в царской и ни в одной из действующих красных армий еще не бывало.
Во главе инспекции Михаил Николаевич поставил меня.
Через несколько дней мы представили командарму организационную схему и положение о подготовке командного состава. С весьма существенными коррективами, внесенными самим Михаилом Николаевичем, эти два документа были утверждены Реввоенсоветом.
В первую очередь при штабе армии создавались курсы старших строевых и штабных начальников. Между собой мы называли их Академией генштаба имени Тухачевского. В программу курсов были включены: стратегия, общая тактика, топография, фортификация, администрация, а кроме того, еще и стрелковое дело, строевая подготовка.
На учебу вызывались из частей прежде всего комиссары и коммунисты из рядового состава, затем лучшие из бывших унтер-офицеров и прапорщики военного времени. Продолжительность обучения устанавливалась в зависимости от общеобразовательной подготовки курсантов, но в общем от трех до шести месяцев.
Начальником курсов был назначен тов. Карягин, а комиссаром – по совместительству комиссар штаба армии, ныне персональный пенсионер Николай Кузьмич Гончаров. Он и сам, между прочим, окончил эти курсы на правах вольнослушателя.
Преподавание предмета, названного не совсем обычно – «Стратегия национальная и классовая», М. Н. Тухачевский взял на себя. Занятия по тактике вел начальник военных сообщений армии, бывший генерал Дмитрий Иванович Саттеруп. Организацию и администрацию преподавал И. Н. Устичев, службу интендантства – армейский интендант Полотебнов, фортификацию – военный инженер Арнбристер и его заместитель, бывший саперный офицер, коммунист Шубников. Командиры оперативного и разведывательного отделов штарма систематически выступали на курсах с докладами об операциях 5-й армии и сообщали о положении на фронтах гражданской войны. Политработники проводили информации о внутреннем и внешнем положении Республики.
Пока в Бугульме шло комплектование курсов, Михаил Николаевич командировал меня в Москву. Надо было приобрести хоть какие-нибудь пособия и проконсультироваться в ГУВУЗе, Всеросглавштабе, Академии. Но эта моя поездка оказалась малопродуктивной. Мне пришлось встретиться со многими бывшими генералами царской армии, работавшими тогда в центральных органах военного ведомства, – с М. Д. Бонч-Бруевичем, Н. И. Раттелем, А. Е. Снесаревым. Им были хорошо известны имя и боевая деятельность М. Н. Тухачевского. Однако к инициативе его в отношении подготовки новых командных кадров они относились скептически. Мне неоднократно приходилось слышать от них фразу:
– Удивительно, ведь у него же самого нет академического образования!
Мои горячие речи в защиту наших курсов старших строевых и штабных начальников вызывали лишь снисходительные улыбки на их лицах. Генералы невозмутимо констатировали:
– Все это, батенька мой, фантазерство увлекающегося поручика.
Более или менее внимательно отнесся к нашей затее лишь главный комиссар военно-учебных заведений, бывший штабс-капитан лейб-гвардии Егерского полка И. Л. Дзевалтовский. Да и то, по-видимому, только потому, что в феврале 1915 года он вместе с Тухачевским участвовал в бою, после которого Михаил Николаевич пропал без вести. Но как бы то ни было, это неожиданное обстоятельство помогло мне получить в ГУВУЗе некоторые пособия, письменные принадлежности, карты. Вдобавок к этому я прикупил небольшое количество военной литературы у Сухаревской башни, на книжных развалах. Продавали ее там главным образом жены бывших генералов и офицеров. Помню, десятка два очень ценных книг удалось выменять у какой-то древней генеральши на буханку черного хлеба.
Мое возвращение в армию заняло много времени. Поезда стояли сутками на захолустных станциях и разъездах. Ехал я в штабном служебном вагоне с прицепленным к нему товарным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81