– Эрик, я не…
– Я ведь даже не знаю, где находится бакалейный магазин. Я не знаю, где квитанция из прачечной, чтобы забрать мое белье!..
– Квитанция во втором ящике кухонного шкафа, того, что около плиты, – сказала я.
Случилось то, что должно было случиться: моему замужеству пришел конец.
Когда я собирала вещи, чтобы ехать в Южный Бронкс, в моем сознании мелькали обрывки каких-то мерзких мыслей, за которыми потянулись цепочки гнусных ассоциаций. Когда я вошла в лифт, эти ассоциации начали приобретать довольно ясные очертания.
Начнем с того, где мне теперь жить?.. Нет дома – и я гроша ломаного не стою. Никому не нужная – разведенка… Разведенка – это значит, что больше замуж не возьмут. Не возьмут замуж – несчастная баба… Бедная я бедная, одна дорога мне – к Гектору Родригесу.
Такси, в котором мы добирались до места, едва протискивалось сквозь густой поток машин. Я молчала, и Ник, взглянув на меня, истолковал мое молчание как крайнюю озабоченность тем, что могло произойти со мной в этой ситуации с заложниками.
– Не беспокойся, Мэгги, – попытался он ободрить меня, – я буду рядом.
Между тем Гектор Родригес интересовал меня в данный момент менее всего. Гораздо больше я была поражена осознанием того, что теперь у меня не будет кредитных карточек, банковского счета, чековой книжки. Не говоря уж о том, что теперь моя зарплата будет целиком оставаться у меня в кошельке, а это все-таки какие-никакие деньги.
Такси свернуло на Ист Ривер и, виляя из стороны в сторону, наконец выехало на Виллис авеню, отсюда до Моррис авеню было рукой подать. Когда мы миновали несколько почерневших после пожаров домов, Ник сказал водителю:
– Следующий поворот направо.
Водитель, которому бы рулить на каких-нибудь сумасшедших автогонках, рванул машину вправо.
– Есть, шеф, – буркнул он.
Такси затормозило на светофоре. Неподалеку, прямо в сточной канаве, расположилась вповалку компания наркоманов. Я подумала, что если все пройдет как надо и мои мозги не размажут по стене, то сегодня вечером я в последний раз займусь любовью с Брайном, а потом приду домой и потребую, чтобы Эрик вернул все те деньги, которые он удерживал из моей зарплаты и переводил на депозит в течение последних четырех лет. Когда мы наконец добрались до Моррис авеню, мое настроение было довольно бодрым. Несколько полицейских машин выстроилось поперек улицы, образуя подобие баррикады. Дик Карлсон, наш оператор, высунулся из окна такси по самые плечи и предъявил полицейским наши журналистские удостоверения. Полицейские машины проворно тронулись с места, давая нам дорогу. Улица напоминала поле битвы. Около «скорой» жались в кучку любопытные обыватели, жадные до кровавых зрелищ, – так обычно отзывался о них Брайн. Дальше припарковались три пожарные машины, два фургончика службы «911», а также четыре полицейских седана без номеров, но с включенными красными мигалками на крышах.
Ник помог мне вылезти из такси, и мы подошли к одной из полицейских машин. Когда Ник, я и наш новый звукорежиссер, которого я прежде никогда не видела, шли по улице, я услышала, что из толпы доносятся крики в мой адрес.
– Мэгги, привет! Ты что, собираешься туда идти?.. Эй, Мэгги, дай автограф!.. Добро пожаловать на Моррис авеню, Мэгги!
Звукорежиссер, определенно симпатичный мальчик с длинными ресницами и смуглым лицом, слегка подтолкнул меня в бок.
– Подари им свою улыбку! Может, немного приподними юбку, – посоветовал он, усмехаясь. – Это будет лучшее воспоминание в их жизни!
Я помахала им рукой, но все еще не могла оторвать глаз от нашего звукорежиссера. У него были очень правильные черты лица и грациозные движения.
– Ты, наверно, новенький. Я тебя раньше никогда не видела.
Он сделал движение – словно что-то смахнул у меня со щеки.
– Нет, я в штате. Но обычно я работаю в море.
– Что у меня было на щеке?
– Какая-то соринка.
– Спасибо… – Я помедлила. – А как тебя зовут?
– Джой Валери.
– А я – Мэгги, – улыбнулась я. Он тоже улыбнулся.
Подошли два детектива в серых плащах. У каждого в руке была рация.
– Объекту сообщили, что Мэгги Саммерс готова войти в дом, – сказал один из них.
– Прекрасно, – сказал Ник. – Я хочу, чтобы группа осталась здесь.
Он прошел с детективами к полицейским машинам, которые заняли оборону прямо перед зданием.
– Ты никогда не замечала, как быстро живые люди превращаются для полицейских в «объекты» и «цели», как только что-нибудь случается? – сказал Джой.
– Это унижает человека, – согласилась я.
На этом наш обмен мнениями закончился, потому что Ник подал нам знак.
– Похоже, началось, – сказал Джой.
Всего там было около десяти полицейских машин. Около каждой по паре полицейских в бронежилетах, которые прятались за открытыми дверцами автомобилей. Их мощные помповые ружья были нацелены прямо на подъезд дома 510 по Моррис авеню. Брайн тоже был там. Он стоял руки в боки, без пиджака, с ослабленным в узле галстуком и о чем-то беседовал с двумя полицейскими чинами. Его мускулы рельефно проступали сквозь тонкую голубую рубашку. На спине и под мышками рубашка здорово взмокла от пота.
– Это твой парень, – сказал Джой с улыбкой. Я изобразила невинность.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду… – засмеялся он, – что ты облизываешься, глядя на него.
Меня смутила его прямота, и я не нашлась, что ответить. Однако тут подоспел Ник, который принялся нас инструктировать.
Джой присоединился к Дику, который уже успел заснять общий план своей портативной телекамерой. Несколько мгновений я смотрела на Джоя и думала о том, что если все обойдется и мы останемся живы-невредимы, мы, должно быть, сделаемся большими друзьями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130