Ни одна из женщин не пострадала под крышей борделя. Дженнер не согласен и считает, что убийца должен быть состоятельным клиентом. Дженнер подозревает, что убийца приходит в бордели и выбирает свою следующую жертву.
– Вполне возможно, – заметила Джоселин.
Марш покачал головой:
– Мы сравнивали наши списки, но ни одно имя не соотносится с убитыми женщинами. Мы, естественно, не можем представить вам имена, которыми располагаем, поскольку вы решительно отказываетесь вести записи.
Джоселин вздохнула:
– Здесь управляет осторожность.
– Очень скоро здесь будет управлять смерть. – У Марша был такой вид, словно он хотел плюнуть на пол. – «Лебедь» – в нескольких шагах от вашего крыльца, и если проследить ход событий, то следующая жертва – одна из голубок «Колокольчика».
– Вы настоящий предсказатель, мистер Марш. – Джоселин отбросила притворство. – Итак, вы ничего нового не знаете об убийствах, но пришли сюда и делаете кошмарные намеки о нависшем над нами злом роке.
– Я пришел сюда по старой дружбе, чтобы предложить вам руку помощи.
– Я получу ее из-за искреннего благородства вашей души?
– За деньги. За ту сумму, которую вы безропотно заплатите, если захотите сохранить в целости всех шлюх этого заведения, пока убийца не будет найден.
Джоселин расправила свои юбки и встала, гордо вскинув голову.
– Нет.
– Подумайте, от чего вы отказываетесь, Джоселин.
– Мне кажется, я просила вас никогда не называть меня по имени, мистер Марш. Думаю, вы сами найдете выход.
– Не будьте такой глупой. – В его взгляде сверкнуло презрение. – Ваш любовник, несмотря на все его разговоры, не сможет остановить это. Еще до конца недели крыльцо вашего дома окропится кровью, и вы вспомните нашу беседу! Это будет на вашей совести, мадам!
Джоселин молча и безразлично смотрела на него до тех пор, пока от приступа ярости его лицо не покрылось пунцовыми пятнами. Наконец он сорвался с места и выбежал из комнаты, так сильно хлопнув дверью, что дрогнули картины на стенах.
Прошло несколько секунд, прежде чем Джоселин очнулась от оцепенения. Она медленно направилась в свои покои, где можно было присесть и подождать, пока пройдет чувство отвращения и ужаса.
«Они ждут от меня защиты, но если Марш прав… О Боже!»
Она услышала, как открылась и тихо закрылась дверь в ее комнату, но даже не подняла головы.
– Не сейчас, Рамис! Уходи!
– Даже если я не Рамис? – Алекс закрыл за собой дверь на замок, чтобы никто не мог им помешать.
Она подняла голову, в ее взгляде читались боль и мольба. Алекс стоял, прислонившись к двери, образец мужской красоты, который похитил ее сердце и в одно мгновение разбил его.
Алекс пересек комнату и опустился перед ней на колени.
– Джоселин, что-то случилось?
Что-то случилось? Она узнала, что он обручен, но разве это что-нибудь изменило? Характер их соглашения? То, как действуют на нее его прикосновения? Ее любовь к Алексу?
– Нет, – ответила Джоселин, жадно впитывая в себя его желанный образ. – Просто… болела голова.
В глазах Алекса мелькнуло беспокойство, он дотронулся до ее щеки.
– Тебе нужно отдохнуть.
Джоселин взяла его руку, повернула ладонью вверх и прикоснулась к ней губами.
– Это чудо, Алекс, но боль прошла.
Она отбросила в сторону мысли об Уинифред Престон и об ужасных убийцах, которые охотились за женщинами на улице. Джоселин уцепилась за этот чудесный визит, отказываясь уступить даже секунду счастья тем бедам, которые поджидали за стенами этого заведения. Алекс пришел к ней. Она – его любовница, и сейчас Джоселин больше ни о чем не хотела думать.
– Ты помнишь свой первый визит в «Колокольчик»?
Алекс улыбнулся:
– Мы встретились внизу, и я, помню, подумал, что ты прекрасно разбираешься в произведениях искусства, и еще у тебя красивые глаза. Я не смог забыть эту встречу, поэтому вернулся со своей визитной карточкой. Рамис заставил меня долго ждать тогда.
– Ты сказал, что хочешь меня. – Джоселин положила руку ему на грудь, туда, где билось сердце.
– Я по-прежнему хочу. – Он медленно наклонился к Джоселин и подарил обжигающий поцелуй, который грозил свести ее с ума. Губы приникли к ее губам, обследуя и пробуя их на вкус, полностью подчиняя ее себе.
Джоселин отвечала ему, откликнувшись на призыв всем своим существом. Ей вдруг все стало совершенно безразлично. От него исходили такое тепло и такая мужская сила, что она просто доверилась желаниям своего тела, своим ощущениям. Она обвила его ногами и следовала за ним во всем, лишь бы он продолжал обнимать, ласкать и целовать ее.
Ни один из изученных текстов об искусстве любви не шел ей на ум, и Джоселин призналась, что так и должно быть. В ней больше не было страха, все ее тело пело и радовалось неизбежности того, что должно произойти.
– Люби меня, Алекс.
Не сказав ни единого слова, он коснулся губами пульсирующей жилки у нее на шее, не спеша расстегнул пуговицы и крючки корсета, чтобы обнажить грудь. Он нагнулся, и его губы стали поочередно ласкать набухшие розовые бутоны груди. Его прикосновения вызывали в Джоселин ответный огонь, она изгибалась ему навстречу, откликаясь на его ласки.
Алекс творил с ней нечто невообразимое, о чем она никогда даже не мечтала. Он целовал ее ступни и заставлял извиваться от страсти, касаясь языком пальцев ног. Она чувствовала себя рабыней, возложенной на алтарь, чтобы утолить страсть своего хозяина. Она встретила пылающий взгляд его карамельно-карих глаз и убедилась, что он, как и она, захвачен этим жарким огненным потоком страсти.
– Алекс, я…
Он расстегнул пояс ее юбок, позволив им соскользнуть на пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64