Однако в этом будет только ваша вина. Впрочем, это ваше предприятие и вы вольны поступать с ним как хотите. – Марш встал, он был в бешенстве. – Но вы злите людей, которых не хотите злить, и я пришел сказать вам, что не буду стоять у них на пути.
Джоселин тоже встала, сложила руки на груди, словно защищаясь. Ей хотелось быть выше ростом, чтобы не приходилось задирать голову, глядя ему в глаза.
– Я никогда не просила вашей защиты, мистер Марш. Вы с самого начала дали мне понять, что хотите, чтобы я ушла. Так почему я должна рассчитывать, что вы встанете на пути чего-то или кого-то, кто поможет вам достичь вашей грязной цели?
– Вы захотите этого! Вы пожелаете заплатить мне все, что причитается! Но если вы будете подстрекать моих девиц или давать приют кому-нибудь из этих жалких беглянок, тогда у нас с вами состоится очень неприятная встреча. И я без колебаний покажу вам, какой жестокой и кровавой может быть наша профессия.
Джоселин помолчала. Звук открывшейся двери подсказал, что пришел Рамис.
– Всего доброго, мистер Марш. Мой слуга проводит вас к выходу.
Марш сделал шаг к Джоселин и понизил голос:
– Я куплю «Колокольчик» за бесценок, когда вы разоритесь, а вы будете просить подаяния на пороге моего дома, мадам.
– Было очень приятно пообщаться, мистер Марш. Буду считать дни и часы до вашего следующего визита. – Чтобы пощекотать ему нервы, Джоселин произнесла эти слова с изрядной долей веселья в голосе. Рука Рамиса, которую он опустил на плечо гостю, положила конец словесной перепалке.
– До следующей встречи, – фыркнул Марш. Он выглядел расстроенным и злым. Схватив шляпу, Марш направился к выходу, на ходу стряхивая с плеча руку Рамиса.
По сигналу Рамиса один из лакеев отправился провожать Марша к выходу, а Рамис остался с госпожой.
– Он обижает вас.
Джоселин сложила руки на груди.
– Он больше грозится.
– Он говорил о крови. – Рамис точно так же сложил руки на груди. – Это не просто угрозы.
– Он не сказал ничего нового. Приходит, брызгает слюной, нервничает, а потом мы продолжаем жить своей жизнью.
– Хорошая примета?
Джоселин опустила руки, не желая больше разговаривать о Марше, и села на диванчик.
– Это такая же хорошая примета, как и любая другая. Напомни девушкам, что они свободны до обеда. Но сегодня вечером мы ждем гостей. Поклонник Джез особо просил, чтобы она была одета в голубое. Напомни об этом ее горничной.
Рамис не двигался.
Джоселин изогнула бровь.
– Что-то еще?
– Вы не можете игнорировать Марша.
– Я никогда не игнорировала его. – Джоселин разгладила свои юбки. – Не волнуйся, Рамис.
– Значит, у вас есть план?
– Конечно, есть. – Она подняла подбородок, словно хотела, чтобы он озвучил свои сомнения относительно ее способности перехитрить врагов. – Мы же пока на один шаг впереди всех, разве нет?
– Пока.
Джоселин улыбнулась, решив относиться к этой проблеме как к благополучно разрешенной и не обращать внимания на недовольный взгляд Рамиса.
– Я буду у себя.
Она прошелестела юбками мимо него к потайному коридору, ведущему в ее покои на верхнем этаже, понимая, что вопрос далек от разрешения. Но ей не хотелось нарушать мир и покой этого дня. В конце концов, она заслужила несколько, часов для себя самой. Кроме того, если она собирается придумать план решения, то в присутствии Рамиса у нее это вряд ли получится.
Простая лестница и незатейливые деревянные панели отделяли ее личный мир от общественного падения остального дома. Несколько комнат прислуги она превратила в комфортное жилье для себя и сознательно создала для себя убежище от своей работы.
Джоселин поднялась к себе и устремилась в свой крошечный «кабинет». Она обожала небольшую библиотеку, которая занимала помещение чуть больше чулана, скрытое за гобеленом. Джоселин сворачивалась калачиком в огромном кресле или на диване, чтобы хоть несколько минут почитать греческую историю или повздыхать над поэзией. Сейчас она пришла сюда, чтобы перевести дыхание и обдумать последние угрозы Марша.
Он был ее самым крикливым врагом, и, как ни странно, она была благодарна ему за отсутствие хитрости. Его шумные тирады позволяли Джоселин понять, как живут и работают другие подобные заведения. Она уже давно знала, что «Колокольчик» мягче и щедрее относится к своим девицам. А ее настойчивость предоставлять им определенные свободы и привилегии в обмен на услуги никак не совпадала с подходом ее конкурентов. Никто не нанимал лучших учителей и не отмечал девиц высоким вознаграждением, когда они овладевали новым предметом или хорошими манерами воспитанной леди. Но девицы борделя были ее любимыми подопечными, а жизнь проститутки достаточно сложна даже в тех условиях, которые она потрудилась создать для них. Джоселин не собиралась менять свои правила, чтобы доставить удовольствие таким, как Марш.
А что же эта молодая девушка, сбежавшая из «Полумесяца», заведения Марша? «Если бы она попросила у меня защиты, неужели я отправила бы ее назад?» Невысказанный ответ тяжелым камнем повис у нее на сердце, и Джоселин поспешила покинуть свое убежище.
«Милосердие – это роскошь, которую я не всегда могу себе позволить».
Из груди Джоселин вырвался вздох. Ей хотелось, чтобы в ее жизни было больше места для милосердия и других сантиментов, которые она ценила и по которым скучала.
– Хватит! – Джоселин расправила юбки и вытянула ноги. Она давно поняла, что если долгое время предаваться меланхолии, она не победит. Размышлять о том, что невозможно изменить, пустое занятие, и Джоселин отказалась тратить время впустую.
Если Фергус Марш решил не верить ее словам в отношении сбежавшей девицы, он постарается создать Джоселин новые преграды…
– Мистрис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64