Здесь, на уютной кухне, девицы могли расслабиться и насладиться жизнью.
Джоселин сидела во главе стола в великолепном платье из зеленого шелка, несомненно, более благопристойном, чем наряды других собравшихся здесь дам. Она с гордостью наблюдала за происходящим. Эти девушки были ее семьей. Постороннему человеку могло показаться странным, но все девицы «Колокольчика» были очень дружны, а молодая хозяйка защищала их как тигрица. Когда они бросали ленточки и пробовали пирожные и медовый напиток, Джоселин думала, что их можно было по ошибке принять за школьниц, если бы не отсутствие благопристойности и полуобнаженные тела.
Конечно, это были не наивные школьницы. Джоселин заметила с улыбкой, как знойная фаворитка по имени Джез запечатлела на обнаженном плече именинницы далеко не девический поцелуй.
– На счастье, – промурлыкала Джез, заставив Мойру покраснеть.
За столом раздались смешки, потом гвалт шутливых просьб о поцелуях на счастье.
– Я хочу счастья!
– И я! – воскликнула яркая блондинка Амелия.
– Я знаю для поцелуя более симпатичное место! – Сюзанна приподняла кружево нижней юбки и обнажила прелестную попку. – Один поцелуй на счастье, Джез!
В Сюзанну полетели ленточки, и все пронзительно и радостно завизжали, в этот момент в комнату с подносом безделушек вошел слуга Джоселин, Рамис. Высокий симпатичный чернокожий даже глазом не моргнул, что только добавило веселья. Джоселин лишь покачала головой, удивляясь, как трепетно и с волнением девицы реагируют на его появление. Сюзанна даже покраснела.
Рамис поставил поднос в центр стола.
– Подарки мадам Дебурсье к вашему дню рождения, мисс Мойра.
Мойра радостно всплеснула руками:
– Спасибо! Спасибо, мадам!
Джоселин откинулась на спинку стула, желая, чтобы эти простые моменты счастья случались как можно чаще. Роль хозяйки «Малинового колокольчика» почти не оставляла ей свободного времени, посидеть такой веселой компанией получалось очень редко.
– Поделите подарки, как пожелаете. Никаких ссор, всем хватит.
Как непоседливые дети, девицы быстро расхватали с подноса маленькие коробочки и шелковые мешочки. Рамис, с едва уловимой улыбкой на губах скрестив руки на груди, наблюдал за веселой суетой.
– Госпожа великодушна, – произнес он, не глядя в сторону Джоселин.
– Госпожа благодарна девицам и их таланту, – со всей возможной церемонностью ответила Джоселин.
– А когда у вас день рождения, госпожа? – невинно спросила Джилли, новая девица в их заведении.
Рамис ответил первым:
– У госпожи нет возраста. Прошло много десятков лет, но красота моей госпожи бессмертна.
– Фу, Рамис! – Джоселин бросила в него маленьким кусочком хлеба. – Мне уже достаточно лет. Перестань распространять небылицы, или они будут терзать меня расспросами о зельях и секретных заклинаниях.
– А с-сколько вам лет? – спросила Джилли.
– Триста восемь, – не мигая, ответил Рамис.
– Я не стану тратить на него еще одну сахарную булочку! – Джоселин встала из-за стола, отказываясь играть в догадки. – Я достаточно взрослая, чтобы знать, когда меня не слушают.
К Джоселин тихонько подошла одна из служанок:
– Мадам, к вам джентльмен.
– Он назвал свое имя?
Служанка наклонилась к ней и прошептала:
– Это тот дьявол, мадам.
Девицы примолкли, обмениваясь понимающими взглядами, но изо всех сил стараясь сохранить веселые лица.
Джоселин сразу поняла, о ком идет речь, но вежливо улыбнулась собравшимся за столом:
– Не волнуйтесь ни о чем. Продолжайте свой праздник и отдыхайте.
Джоселин направилась к выходу, и Рамис молча последовал за ней. Когда они вышли в холл, подальше от ушей девиц, Джоселин дала указания служанке:
– Руми, попроси мистера Марша подождать в золотой гостиной. Рамис скоро пригласит его.
Джоселин отправилась в свои покои, Рамис последовал за ней.
– Фергус Марш! Именно сегодня.
– Вы можете отправить его восвояси и провести утро в другом обществе.
Джоселин покачала головой:
– Нет, лучше встретиться с ним. Приведи его в зеленую гостиную и останься где-нибудь поблизости. Если он пришел один, то это не более чем очередная инспекция.
Рамис следовал за ней тенью, они подошли к узкой лестнице, ведущей в ее покои.
– Я молюсь, чтобы он поскорее инспектировал ад.
– Рамис! – Ее резкий протест показался неискренним даже для собственных ушей. Сама мысль о Фергусе, идущем по реке из раскаленной лавы, была слишком замечательна; чтобы отгонять ее. Марш досаждал Джоселин с тех пор, как она поселилась в «Колокольчике». Ей очень хотелось озвучить собственные мысли об этом человеке. – Просто будь рядом.
– Как пожелаете. – Рамис поклонился, коснувшись рукой лба в знак уважения, и отправился выполнять ее указания.
Она безраздельно доверяла Рамису и восхищалась его преданностью. Рамис беспрекословно подчинялся, словно был у Джоселин в долгу. До нее он служил матери, и тогда, во время ночного приезда дочери в Лондон, именно он спас ее от худшего. Благодаря его ясному уму в пансион было направлено письмо, в котором сообщалось, что Джоселин в безопасности и находится со своей семьей. Рамис постарался, чтобы никто не ставил под вопрос ее авторитет в первые недели после смерти матери, пока Джоселин была в трауре и приходила в себя.
Какая бы связь не существовала между ним и ее матерью, он отказывался говорить об этом. Возможно, в свое время они были любовниками, но Джоселин не набралась смелости спросить у него об этом. Он ей нужен, и она не посмела обидеть его. Она уважала его право на тайну и никогда не затрагивала эту тему. Ни разу за девять лет. Девочке, которую никто специально не учил держать язык за зубами, это было сложно, Джоселин постигла эту науку в «Колокольчике».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64