Вот, пожалуй, и все, что я помню.– Спасибо. Все, что рассказали, – это очень важно, – поблагодарил Таранец. И заторопился. Приметы неизвестного нужно было срочно сообщить руководству.«МУР. Срочно. Для Арсентьева.Валетов Сергей Иванович, тридцати четырех лет, ранее судимый по статьям 144 и 147 УК РСФСР, прибыл на жительство в октябре месяце прошлого года после отбытия наказания. До десятого февраля работал электриком в гостинице «Центральная». С шестнадцатого февраля по месту прописки не появляется. Место его нахождения в настоящее время неизвестно. Преступные связи не выявлены. Компрометирующих данных не получено. Его приметы: выше среднего роста, нормального телосложения, волосы темные, лицо продолговатое. Над правой бровью горизонтальный шрам. На левой кисти татуировка из трех букв – ТУЗ. Фотографию Валетова выслали. Новомосковск. Павлов».Арсентьев отодвинул записку в сторону. Фотография Валетова у него имелась, и Савин уже успел предъявить ее сегодня для опознания Матвеевым и Лисовскому. Разработка Валетова шла успешно. Многое прояснилось. Нужно было форсировать его задержание.– ТУЗ, ТУЗ, ТУЗ… – повторил про себя Арсентьев. – Ничему тебя не научили колонии, Валетов. Оказывается, ты тоже любитель саморекламы. Судимости свои выставляешь напоказ. ТУЗ – тюрьма уже знакома – всех оповещаешь…Зазвонил телефон. Филиппов доложил кратко:– Робик Портнов дважды побывал в ювелирных магазинах. Справлялся о ценах на кольца и серьги. На завтра назначил встречу с Тарголадзе. В одиннадцать тридцать у кинотеатра «Москва». Разговаривал с ним высокомерно…– Наигрывает важность и авторитет, – заключил Арсентьев. – Прием стандартный. Этот народ умеет себя преподносить. Показная значительность часто сбивает с толку людей и, к сожалению, еще на многих действует безотказно. – Такой сорт людей он знал хорошо: ни образования, ни культуры, держатся на одном апломбе.Филиппов проговорил в трубку несколько тише:– Я на Болотниковскую поеду. Поработаю там…– Давай! И держи меня в курсе… Было пять минут пятого.С папкой под мышкой в кабинет вошел Савин. Арсентьев натренированным взглядом уловил, что следователь взволнован.– С Пушкаревым неувязка получается, – проговорил Савин, потирая переносицу и морщась, как от зубной боли.Арсентьев спросил спокойно:– Говори яснее. Что произошло?– Я только что получил заявление Куприянова. Он пишет, что претензий к Пушкареву не имеет. Считает, что кражи у него не произошло, так как Пушкарев оставил записку о том, что взял деньги. Просит его освободить. – Савин протянул заявление Куприянова. Арсентьев поинтересовался:– Откуда он знает, что Пушкарев задержан?– Могла Тамара сказать…– Ну и что собираешься делать?– Сам не знаю, – честно признался Савин. – От всего этого даже под ложечкой засосало.Арсентьев посмотрел на него иронически.– Ученые утверждают, что каждый второй теряется от пустяков и несобранности. Вот что тебе надо знать сейчас, а не разводить руками.Савин сдержанно улыбнулся.– Я позвонил Куприянову. Мне сказали, что он вчера вечером выбыл из гостиницы. Понимаешь, выбыл! – Савин раскрыл дело и, полистав его, отыскал нужную запись.– Николай Иванович…– Что Николай Иванович?– Куприянов пишет, что он хотел поехать в Вильнюс, а потом в Киев к друзьям…– Что из этого следует? – сухо спросил Арсентьев. – По-моему, тебя больше теперь волнует формальная сторона вопроса.Савин решительно закрыл папку.– Да, волнует! Это дело не частного обвинения. По заявлению потерпевшего оно не прекращается. Я подготовил материалы для доклада прокурору. Заявление Куприянова и записка, хотя и имеют определенное значение, но Уголовный кодекс…Арсентьев сдержанно хмыкнул и долгим взглядом посмотрел на Савина.– Не забывай, этот же кодекс в интересах истины требует тщательной и объективной оценки всех обстоятельств.– Что предлагаешь?– Начни с закрепления показаний Пушкарева. Выйди с ним в гостиницу, в присутствии понятых зафиксируй его показания о месте, откуда он украл деньги. Он знает о заявлении Куприянова?– Нет!– Потом, – продолжал Арсентьев, – надо сделать опознание Пушкарева продавцом магазина. Важно подтвердить факт покупки пальто именно им, а не другим лицом. Попытайся выяснить, какими купюрами он расплачивался. Если они совпадут с теми, о которых говорил Куприянов, – это станет важным моментом. И еще – уточни размер его картежного проигрыша. Тамара говорила об этом. Потом доложи прокурору…– Пожалуй, – согласился Савин. – Можно поручить допросить мать Пушкарева, она скажет, сколько Виктор взял с собой денег…Арсентьев положил руку на плечо Савина:– Вот это делать преждевременно. Помимо специальных вопросов, у нас должны быть и чисто человеческие. Сначала ей скажут, что сын остался без денег, потом о его задержании, а под конец, что совершил кражу. Представь ее положение.– Да, не очень складно получится.Они долго сидели молча, потом Савин вдруг сказал:– Нельзя исключать и того, что Куприянова кто-то упросил написать такое заявление. Он человек сердобольный… Здесь нужно все вычислить и просчитать! Могла это сделать и Тамара.– Это тоже надо иметь в виду, – согласился Арсентьев.– Понимаешь, с самого начала меня больше занимает окружение Пушкарева. Сомнительная публика! Срок задержания Пушкарева истекает завтра. Осталось много вопросов, на которые я не нашел четких ответов.Арсентьев посоветовал:– Поговори с Тамарой…– Я утром беседовал с ней. Правда, до получения заявления Куприянова…– И что?– Сказала, что о Викторе ничего слушать не хочет. От встречи с ним отказалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83