У самого порога остановился: – Знаете, чем вы меня утешили? Тем, что руку на прощание подали. Кое-кто из знакомых даже этого не сделал. Дружно отвернулись. Стали не замечать.– Ничего, Александр Мийлович, все наладится, – сказал Арсентьев, а сам подумал: «Хищная особа ему попалась».Прием окончился. Минуты две он сидел с закрытыми глазами. Потом достал тезисы своего доклада и снова начал просматривать их. «Понимая требования жизни… Мы сосредоточили внимание… Однако в профилактической деятельности у нас еще немало существенных недостатков… Мы принимаем дополнительные меры к укреплению взаимодействия с общественностью, улучшению оперативно-розыскной работы…»И вдруг подумал, что это, в сущности, точные, емкие формулы. Без них не обойдешься. Конечно, они кажутся скуповатыми в сопоставлении со всеми сложностями подлинной жизни. Но ведь его будут слушать люди, которым, как и ему, и его сотрудникам, приходится каждодневно участвовать в жизнеустройстве таких вот сложных, непохожих человеческих судеб. И его поймут. ГЛАВА 15 Под вечер Арсентьев поручил Таранцу просмотреть рапорта участковых инспекторов и выбрать из них нужную информацию по краже. Задание показалось оперативнику несправедливым и вызвало чувство глухой обиды. «Выходит, по Сеньке шапка», – решил Таранец, усаживаясь за стол и раскрывая папку. Четыре года работы в уголовном розыске, как он полагал, давали ему право рассчитывать на более важное занятие, а не на второстепенное, как это. Однако анализ рапортов был делом любопытным и совсем не ерундовым, как представлялось поначалу. Уже через полчаса кропотливой работы, забыв о досаде, Таранец старательно выуживал из лавины фраз нужные сведения.Увлекшись работой, он не заметил, как приоткрылась дверь и показался Гусаров.– Разрешите?Таранец оторвал взгляд от бумаг на столе и поднял голову.– Свидетель по краже у Школьникова нашелся. Говорит, что видел преступника…– Толковый свидетель? Гусаров уверенно кивнул.– Тогда вези…Гусаров довольно улыбнулся:– Зачем везти? Он в коридоре ждет. Это Шунин. Мужик в одном доме со Школьниковым живет.Таранец удивленно хмыкнул.– Сам пришел?– Сам.Шунин вошел в кабинет и плотно прикрыл за собой дверь.– Желаю здравствовать, товарищ начальник!– Здравствуйте, Шунин. Проходите…Он неторопливо прошагал по кабинету, распахнув полы пальто, опустился на стул.– Я закурю? – сказал так, словно решил, а не просил согласия.– Что ж. Губите здоровье себе и работнику угрозыска, – усмехнулся Таранец, пододвигая к краю стола пачку «Явы». – Угощайтесь… – И приоткрыл форточку.Шунин достал из кармана свою смятую «Приму», размял туго набитую сигарету и, стряхнув с брюк крошки табака, бросил взгляд на Гусарова.– Как поживаете, Шунин? – с благожелательностью в голосе спросил Таранец.– Нормально! Живем-покашливаем, газеты читаем… В целом жизнью доволен. Погулял по просторам Родины, теперь успокоился, – он покрутил пальцами спичечный коробок.– Это хорошо, что успокоились, – одобрительно проговорил Таранец и с нескрываемым любопытством осведомился: – С чем пожаловали?– Говорят, домушников ищете?– Откуда знаете?– Знаю, – ответил невозмутимо. – Разговоры идут. Около пивной тоже толки пошли. Ребят наших таскают. Только не их эта кража.– Почему решили? Одна бабушка сказала? Шунин снисходительно улыбнулся.– Нюх у меня есть по таким делам. Кто свой, кто чужой…– Учтем на будущее, – засмеялся Таранец. – А теперь к делу. Что хотите сказать-то?Шунин слегка привалился к столу, словно выражая желание вести неторопливый разговор. Рассказ его был любопытен.В день кражи, часов в двенадцать, он встретил у подъезда Школьникова подозрительного мужчину. Тот вел себя странно. Шунин пояснил: под мышкой нес незапертый чемодан. Вид встревоженный, настороженный, словно вспугнул его кто. Из дома так не выходят, если не гонят, конечно… Разумеется, у меня прямых доказательств нет, но попомните мои слова – тут прямая связь. Даю вам зацепку!– Интересные детали, – проговорил Таранец, – но их не густо. Для основательных выводов маловато. У вас есть еще другие факты?Шунин, не заметив вошедшего в кабинет Арсентьева, ткнул в пепельницу недокуренную сигарету, давая понять, что недоволен таким поворотом разговора. С приливом досады сказал:– Я думал помочь, а вижу – напрасно. Пойду я, – нахлобучив на голову шапку, он порывисто встал.– Уходить не надо, – Арсентьев присел против него. – Поспешность – плохой помощник в деле. Здравствуйте, Шунин, – вежливо сказал он. – Повторите свой рассказ. Я начала не слышал, а вот концовка меня заинтересовала. Расскажите все как было.Шунин оттаял и даже широко заулыбался. Он слово в слово повторил, что им было уже сказано, и добавил:– Не знал этот тип нашего двора. Вот что! Выбежал из подъезда и сразу налево, а там хода нет. Видать, первый раз в нашем доме.– Да? Любопытно!– Дело не только в этом, – продолжал оживленно Шунин. К нему вновь вернулся доверительный тон.– В чем же?– Трафаретка у него воровская. Я таких рож в колонии навидался… – интонация голоса была убежденной.Арсентьев слушал внимательно.– В наблюдательности вам не откажешь, – ответил он. – Память отличная!– Не жалуюсь. Пока еще при своей!– Его приметы? Одежда?– Он был в пальто.– Цвет?Арсентьев почувствовал замешательство Шунина. Похоже, его вопрос оказался неожиданным.– Кажется, синий.– Точнее, пожалуйста! Зрение у вас хорошее.– Затрудняюсь сказать. В тот день я после ночной был, усталый, – голос Шунина дрогнул. Он склонил голову к плечу, словно защищаясь. – Я, понимаете ли, смотрел не на одежду, а на руки и лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83