– В пятьдесят седьмом номере знакомая Пушкарева живет. Тамарой зовут. Может, она что подскажет.– Спасибо. – Арсентьев умолчал, что о Тамаре он уже знает от потерпевшего. – Это очень интересно! Пригласить ее в кабинет администратора несложная задача?– Устрою, – довольная поручением, ответила дежурная и направилась вместе с Савиным к выходу. Настроение ее несколько улучшилось.– Только о краже ни слова, – фраза была брошена им уже вслед.Арсентьев спросил Куприянова:– Надолго в Москве?– Еще неделю.– В командировке?– Нет. По семейным делам. Я дочку замуж отпускаю.– Выдаете, – поправил его Арсентьев.– Нет, отпускаю, – повторил Куприянов. – Она была замужем. Ей двадцать восемь и с дочкой. Вот стараюсь, чтобы жизнь у нее новая по-человечески шла. Приданое в Москве покупаю. Хочу, чтоб было все как у людей, нужды в необходимом не видела. – Он с силой потер подбородок и словно с горечью добавил: – И чтоб сердце за нее не болело…Поняв, что осмотр закончен, Куприянов взял стакан с чаем, пригубил и поставил его на стол.Стихли голоса, замолкли телевизоры. Гостиница готовилась ко сну. В уютных холлах, под светом желтых абажуров за журналами и вязанием коротали ночное время дежурные. Арсентьев спустился на лифте в вестибюль и, размашисто шагая, направился в кабинет администратора. Проходя мимо швейцара, он замедлил ход. Швейцар, поспешно притушив сигарету, посмотрел на Арсентьева поверх очков и шагнул навстречу. По его лицу было видно, что за день он устал и предстоящий разговор с работником милиции его не особенно вдохновлял.– Что ж вора-то проморгали? – с напускной строгостью спросил Арсентьев. – При вашем-то стаже глаз должен быть особый, наметанный.Небольшого роста, с поредевшими седыми волосами, круглолицый швейцар знал, как ответить, но все же с минуту стоял нахохлившись.Переступая с ноги на ногу, сказал уныло:– Виноват, товарищ начальник. Вот прошляпил, – и развел руками. Швейцар давно уяснил простую житейскую истину: на человека меньше сердятся, когда он сам себя ругает. – Вообще-то, конечно, должен был обратить внимание, – сказал с огорчением. – Уж очень торопился парень, когда от лифта шел. Я еще спросил: «Что мало у нас пожили?» А он даже не взглянул, – эти слова прозвучали вполне искренне. – Только если разобраться – какой с меня спрос? – продолжал швейцар. – Обувь у человека грязная – не пускай – паркет замызгает, курить в вестибюле не разрешай, за чемоданами посматривай, посторонних вежливо поворачивай… Ответственность большая, а жалованье? – Он взъерошил пальцами седую копну волос и нарочито кашлянул. – Я один, а поручений вон сколько. За день народу – тьма. Туда-сюда. За всеми не уследишь. Нагорбишься за дежурство.– Поменяли бы работу, раз столько хлопот.– Мы трудностей не боимся, – улыбнулся хитро швейцар.Улыбнулся и Арсентьев. Он знал – швейцар работу не сменит…– Парень один вышел? Или кто ждал его? Швейцар беззвучно пошевелил губами, словно что-то припоминая.– Один. Сел в такси и уехал.– Вот если б номерок машины… – с надеждой в голосе сказал Арсентьев.– Номерок – это мы можем, – оживился швейцар. – Такси мы заказывали. Жилец какой-то уезжал. Но, видно, торопился, на другой машине укатил. – Он стал шарить по карманам. – Телефон в таксопарк мне сменщик дал. У него невестка там диспетчером… Не должен я выбросить бумажку!Арсентьев усилием воли подавил нетерпение и стоял молча. Швейцар подошел к двери и, присев на корточки, стал рыться в тумбочке.– Таксист этот натуральный рвач оказался! – жаловался он. – Как узнал, что жилец уехал, о ложном вызове стал кричать, что колесил вхолостую. Все требовал, чтобы уплатил я за прогон. А какая моя вина?Бумажка с номером нашлась среди газет.– Вот она!– Спасибо, отец, выручил! – проговорил Арсентьев благодарно.Он подошел к телефону, снял трубку… А через минуту уже записывал номер такси и фамилию шофера.В кабинете администратора напротив Савина сидела красивая девушка. Она скользнула по Арсентьеву беспокойным взглядом.«Тамара», – догадался он, усаживаясь на диван.Тамара отвечала на вопросы обстоятельно, назвала адреса, где мог появиться Виктор, и взволнованно теребила концы пояса васильковой кофты.– Других знакомых у нас здесь нет. Мы в Москве впервые, – уверяла она Савина. – Скажите, что с Виктором? – Этим вопросом она пыталась скрыть замешательство и растерянность.На этот вопрос отвечать точно было преждевременно. Поэтому Савин отделался формальными словами: служебная необходимость. Арсентьев вмешиваться не стал. В данной ситуации такой ответ был правильным и отвечал интересам дела.– Не волнуйтесь, Тамара. Приходите утром в отделение, к этому времени кое-что прояснится, и мы продолжим беседу. – Арсентьев взглянул на часы. Было около двенадцати. Он подумал, что в таксопарках в это время уже заканчивалась смена, водители, отметив время возврата, разъезжались по домам. Все это осложняло розыск.Когда Тамара ушла, он сказал Савину:– Давай подведем итоги, чем мы располагаем? Адресами, номером такси, приметами Пушкарева. Чего у нас нет? Как всегда – времени. Парень, если он еще в Москве, может уехать в любую минуту. Поэтому начнем с поиска шофера. Он укажет точное место, где высадил Пушкарева. Это первое. Второе – надо вызвать в отделение Муратова и Казакова и подключить их к розыску. Они займутся проверкой адресов. Вдвоем нам не управиться.Арсентьев позвонил дежурному и поручил проинформировать о розыске Пушкарева милицию вокзалов и аэропортов, вызвать из дома оперативников, а через диспетчера – водителя такси.Тамара вошла в номер и, не зажигая света, легла в постель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83