В скором времени заявилась к нему и вдовица, да не одна, а как договаривали
сь, с людьми. Привела она с собою трех странствующих монахов, да несколько
поселян, то ли дурных, то ли больно любопытных, а может быть Ч самых смелы
х из самых дурных любопытных, кто решился в Блудный Бор идти, поглядеть на
волшебного зверя-Кролика. Брат Ингельдот уже место на поляне, где видел у
шастую диковину, огородил, украсил ветвями цветущих кустарников, словом
соорудил что-то вроде алтаря, лесного святилища. Сам поет гимны, поясно кл
аняется, проводит мистерию по древнему обряду, как положенно. Пришедшие
монахи тоже, хотя и без особого усердия подмогать стали. Народ на алтарь г
лазеет, нестройно подпевает, чуда ждет.
Долго уже молятся, а все без толку, нет волшебного зверя. Уставать начали.
Люди по поляне разбрелись, расселись под деревьями закусывать то, что вы
пили. Сам Ингельдот тоже несколько раз в свой шалашик забегал, из принесе
нной вдовицей бутыли для храбрости отхлебывал. Начал сомневаться в душе
своей, а точно ли осенен он благодатью, должен ли таинственный зверюга об
ъявиться? А если нет, что тогда?
Ч Ну зачем я тебе беспутному поверила? Ч Подливая масла в костер душевн
ых сомнений Ингельдота, сокрушалась вдовица. Ч Столько добра извела, вс
е зазря, все даром. Да разве какой водшебный кролик к тебе, непотребе, явит
ся? Нужен ты ему больно, и твоим стратоархам паче того!
Ч Да замолчи, дура, дело тонкое, таинственное, тут с нахрапа, как кнур на ле
ху пхается, то не возьмешь, тут тонкость астральная нужна, погодь маленьк
о, заявится, куда ему, ушастому, деваться. Ч Успокаивал и вдовицу и себя на
чинающий приунывать Ингельдот.
Еще помолились, гимны попели. Монахи совсем уже устали, надоело им впусту
ю глотки рвать, стали зло на брата Ингельдота поглядывать. Ничего хороше
го в тех взглядах не предвещалось. Да и люди уже посмеиваться начали, серч
ать потихоньку. Бедный монах стал с того всего невезения по краям поляны
озираться, прикидывать, не пора ли в лес сбежать, пока не начали ему бока м
ять, в отместку за обман и насмехательство. И вот, когда уже совсем нехорош
о на поляне стало, осенил себя знаком тригона брат Ингельдот, начал в посл
едний раз, слезно призывать зверя-кролика.
И Кролик явился.
Монахи с перепугу замолчали, народ на колени попадал, пополз проч от алта
ря.
Воспрянул духом Игнельдот, зверя-Кролика уже видевший, и по тому не как си
льно убоявшийся его внезапного появления, еще громче гимны запел. Монахи
вторили хоть и дрожащими голосами, но уже вдохновенно, истово.
Ингельдот ликовал Ч свершилось! Не удержался, подошел к вдовице, подмиг
нул и ткнув в бок прошептал: Ч Что, дура, не верила, сомневалась, что на мне
благодать лежит.
Тут служба пошла серьезная. В мистическом экстазе били себя в груди, выкр
икивали слова древних молитв, рыдая пели гимны. Ингельдот совсем обнагле
в взял зверя-Кролика в руки и понес пастве показывать. Паства падала ниц,
целовала землю, где ступал Ингельдот-Кроликоносец. Зверь тем временем н
еожиданно проснулся, окропил рясу монашескую, зашевелил ушами, приведя в
сех в еще больший раж и умиление.
Оторопелый Ингельдот ничего лучше не придумав, сунул зверю-Кролику, вын
ув из кармана, невесть откуда там взявшуюся, морковку. Зверюга ничтоже су
мняшися сжевал ее и опять окропил рясу, демонстрируя свое доброе отношен
ие к происходящему. Паства видя сие поспешила и свои жертвоприношения вы
нуть, оставить по примеру святого монаха на святилище. Ингельдоту однако
надоело писливого зверя на руках держать, возложил его обратно на алтар
ь.
Кролик вознесся.
Крик ужаса вырвался из грудей присутствующих. Ингельдот опомнился всех
ранее и торжественно изрек, что молитвы, мол, мало искренны, жертвопринош
ения зело скудны, деланы не от чистого сердца, чем и разгневали волшебног
о длинноухого зверя-Кролика. Ну ничего, по-отечески продолжал он, другой
раз щедрее будет паства, ублажит волшебное созданье.
Монахи переглядывались, глазами говоря один другому: Ч Эх, подфартило ж
е беспутному! Надо же, такое счастье привалило. Продул в кости монастырск
ую клячу, так вот тебе, сторицею обернулось.
А еще виделось в их глазах, что и они не поздно на эту поляну заявились, и ес
ли дурака не свалять, то придет конец их тягостным странствиям, жизни бес
притульной. Только умно надо, умно. Потому првыми колени перед Ингельдот
ом преклонили, целовали край сутаны, называли своим отцом и учителем. Сле
дом за ними хитрая вдовица на колени пала, зацеловала оборку длиного пла
тья монашеского. По такому делу и другие люди поспешили поклониться вели
кому подвижнику, весь подол обслюнявили, величали друидом, а это будет по-
выше не то, что благочинного аббата покинутого Ингельдотом монастыря, а
самого архиепископа.
Так то.

Глава 10. ОБОРОТЕНЬ

Ездила дорогами герцогства Боранского кибитка старого Мунгрема, сам он
на козлах сидит, конями правит. Остальные внутри сидят, или пешком, чтоб ра
змяться, рядом идут, хороша погода, солнечно, тепло, но еще не жарко. Заезжа
ют в село, останавливаются в трактире, обычно и договариваются с хозяино
м,что во дворе заведения свое представление будут показывать. Трактирщи
ки охотно соглашались, народ на Сигмонда посмотрит, а потом куда пойдет г
орло промочить, от крика и споров уставшее? Конечно к хозяину. Вот всем и в
ыгода, все и довольны.
Нанималась телега с возницей, обычно парнишкой шустрым, и по селу ездил «
непобедимый Олвин», мускулы свои показывал, вызывал сразиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74