Ве
чным сном спят порубанные мечами вражескими у крепостных ворот. Гадким д
ымом невозвратно улетели счастливые юные годы, когда легко приходят пус
тые детские печали и легко уходят, когда радостно и светло на сердце. Пала
крепость радительская, кого поубивали злые недруги, кого в полон взяли. М
ало кому довелось спастись, да где они, бедные скитаются, неведомо.
Вот и Гильду пленил солдат наемный, как все псы войны нечистый, слову неве
рный, и тогда начались ее горести не шутейные, взрослые. Начался страх дня
сегодняшнего и ужас перед днем завтрашним. Мыкалась от одного хозяина к
другому, каждый горше прежнего, пока не попала в лапы к Мырлоку Крысиному
Хвосту, который и среди наемников особой подлостью отличался, грозился н
а юг продать. Слыхала она про долю женщин в борделях полуденных стран. Раб
ыни дешевы, в избытке и особо не ценились, не береглись, пользовались до из
неможения, пока гостям захожим казались привлекательны, а как приведут к
упцы караваны с новыми невольницами, так старых, потрепанных продавали н
а рисовые поля, откуда возврата не бывает, одна дорога Ч в могилу. От зари
до зари под палящим солнцем или проливным дождем по колени в грязи то саж
ать, то полоть проклятые злаки. Будут потом лоснящиеся кругломордые баи
пальцами в рот пихать кашу рисовую с мясом, называемую пилавом. А на болот
ах тех, что у них заместо полей раскинуты, работа неподьемная, нескончаем
ая. Управляющий урок каждый день задает и спрашивает строго. Бьют за недо
работки нещадно, привязав к столбу, бичами буйволиной кожи. На ночь, как ск
отину в сарае к стенам цепями привязывают, двери запирают на засовы, что б
ы не убежали. А которые бегут, тех собаками травят, и если не загрызут на см
ерть псы злые, на рабов натасканные, то поймав привязывают к кресту, остав
ляя на мучительную смерть. Не долго живут там в голоде, да комариных тучах.

Губительна работа на рисовых болотах, а все-же страшнее доля тех, кто попа
дает в походные войсковые бордели, для солдатни предназначенные. Злы и ж
адны там мадамы-хозяйки. Падки до денег, а девок своих подневольных в грош
не держат. Псы войны, натурой своей кобелячей на тело бабье падки, неразбо
рчивы, а вот казной бедны. Так мадамы не ценой берут, но количеством желающ
их. И не только по ночам на привале идет прибыльная их работа, но и днем в по
ходе не дают девкам покоя.
Едут повозки, а в них по трое Ч четверо лежат несчастных, а многие желающи
е, доспехов не снявши, только и лезут в повозку. Это уже не по слухам, своими
глазами видела Гильда. Видела она, как мадама учила свою девку, в лености и
нестарательности уличенную. Уж та молила хозяйку отпустить ее душу на п
окаяние, или дать хоть полчасика передохнуть, да немилосердна была борде
льерша, не трогали ее плачь и слезы нерадивой работницы. Напустила на нее
ораву озверевшую. С битьем и насилием накинулись, долго страшно кричала
бедная, к утру крики стихать стали, покидали ту последние силы. А как засве
тало, вытащили утомленные наемники безжизненное тело и кинули в канаву,
служившую воинству отхожим местом. Запомнила Гильда эту науку и крики не
счастной. Потому в той истории, что Мырлок поминал, крепилась изо всех сил
, боялась озлобить кобелей похотливых, старалась как могла пока не сомле
ла.
Тогда все обошлось, жива осталась, а вот кто ее новый хозяин, что ждет ее с н
им? Таких людей не видела Гильда ни в крепости отцовской, ни в войсковых об
озах. Иной раз даже глядеть на него, безкильтового, совестно. Но чувствова
ла сердцем, что лютый зверь к недругам, витязь зря не обидет. Ведь мог же Мы
рлока враз, как тот подошел, в капусту изрубить, но не тронул, позвал их тра
пезу свою разделить, местом у огня поделился.
Люто ненавидела она Мырлока, только страх, да с детства воспитанное уваж
ение к мужчинам не позволями ей плюнуть в его противнючую харю, когда лез
он на нее. Да и мужик он был никудышний, слабосильный, только и умел, что под
затыльники давать. Нет, не такой этот славный, хотя и без кильта, витязь. Со
всем не такой, обнадеживала себя Гильда. С тем незаметно и уснула.

* * *

Место для лагеря было выбрано удачно. Утренее солнце вставало со стороны
поймы и, ничем не загораживаемые, его лучи осветили поляну, отгоняя в лесн
ые дебри ночную тень, рассеивая предутренний сон. Мужчина проснулся, обв
ел еще по-сонному затуманеным взглядом лес, дуб, реку, словно видел все эт
о впервые, дико взглянул на обезглавленное тело, помотал головой, задумч
иво зевнул потянувшись и отправился, акуратно обходя останки Мырлока, к
реке умываться. Тотчас же, словно пружиой подброшенная, вскочила Гильда.
Плохо получалось, заспалась она, а собиралась, ведь, подняться раньше вит
язя. Пока мужчина плескался в реке, разгоняя остатки сна, а потом скоблил н
ожем щетину на щеках и шее, Гильда засуетилась по хозяйству. Принесла оха
пки хвороста, раздула костер, потом сбегала к близкому ручью и вскоре вер
нулась оттуда с мелкими рыбками в подоле, почистила и выпотрошила их и на
дев на прутья поставила над свежими угольями жариться. После метнулась в
лес и вернулась неся в подоле уже несколько грибов. Нанизав часть из них н
а очередные прутья, поставила жариться рядом с рыбой. Затем достала из Мы
рлокова мешка медный котелок, набрала в него воду и начала над оставшиме
ся грибами колдовать. Какие-то просто покрошила, да в воду кинула, с каких
вначале кожицу сняла, от одного гриба одну только ножку положила, а шляпк
у выбросила, от другого кусочек малый отрезала, последний гриб отложила
Ч как вода забурлит надо будет на минутку опустить в кипяток и вынуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74