Никто не торопил их, никто не гнал их на работу бичом. Но ими владела великая страсть, ужасная необходимость и в первую очередь всепоглощающий страх перед стремительно распространяющейся чумой. Они работали, пока не валились с ног, и если были в силах снова подняться, продолжали работать. Никто из них ни на что не жаловался.
Том Холли добрался до стены 29 декабря вскоре после полуночи. Он медленно пересек Ливийскую пустыню, двигаясь главным образом пешком, пользуясь транспортом только тогда, когда не рисковал привлечь к себе внимание. Он знал, что его будут искать.
Лунный свет бесформенными белыми пятнами лежал на грубой поверхности древних кирпичей, неровно скрепленных цементом. Эта часть стены была давно закончена. Никаких признаков жизни. Здесь не было ни часовых, ни собак, ни сигнализации. Какая в них нужда? Ведь стена строилась не для защиты от врагов, как утверждалось вначале, а как преграда зараженному ветру, прилетавшему с запада.
Взобраться на стену оказалось нетрудно. Ее поверхность усеивали трещины и выступы. Как во сне, окруженный лунным светом, Том легко взобрался наверх и спустился с другой стороны. Столь же легко ему будет перелезть назад и вернуться туда, откуда он пришел. Но он знал, что, оказавшись за стеной, обрекает себя на участие в последнем раунде игры.

Часть VII
В преисподнюю сойдет она.
Иов, 17:16
Глава 51
Каир лишался сил, окруженный пирамидами мертвых тел. Задыхающаяся от трупов река делила огромный город на две неравные части. На опустевших улицах собаки залезали в дома в поисках убежища. За запертыми дверями умирающие дрожали от холода и горели в лихорадке. Живые сидели в тишине, глядя в пыльные и треснутые зеркала, пытаясь распознать первые признаки смертельной заразы.
Луна скрылась за черными тучами. Стало совсем темно. Уже давно шел дождь, и казалось, что ночь никогда не кончится.
Они сидели в коридоре во мраке заброшенного многоквартирного дома, прислонившись к холодным стенам. Голова Айше неподвижно лежала на плече Майкла, ее растрепанные волосы, мокрые и спутанные, упали на его грудь. Ее глаза были крепко закрыты. Она воображала, что они снова сидят в ее квартире или где-то далеко — во Франции или в Англии. Где угодно, лишь бы не в Египте, лишь бы не в Каире, лишь бы не в этом ужасном месте.
Бутрос лежал чуть поодаль от них, у другой стены коридора, лелея свое раненое плечо, то погружаясь в полудрему, то снова просыпаясь от режущей боли. Айше постаралась перевязать его рану, но было ясно, что ему скоро потребуется квалифицированная медицинская помощь. Он беспокойно шевелился, — в полусне его наполняли боль и желание. Он не мог отделить их друг от друга даже в моменты сознания.
Они не осмеливались подняться на верхний этаж. У Айше был фонарик, взятый у одного из убитых мухтасибов. Она не включала его: его луч не освещал ничего, кроме мусора и развалин.
Повсюду — на лестницах, порогах, подоконниках — толстым ковром лежала пыль. Все время пробегали крысы — огромные черные твари с розовыми хвостами и блестящими глазками. Они проложили в домах свои тропы, оставляя на сером ковре пыли отпечатки лап. Они не боялись людей, как будто давно привыкли к их присутствию.
Айше наконец открыла глаза, заморгав в темноте. Сны покинули ее. Удерживать их было бессмысленно.
— Ты слышишь? — спросила она.
— Да, — ответил Майкл. — Слышу.
Она помолчала. Может быть, лучше оставить его в неведении, дать ему еще несколько спокойных часов, прежде чем взойдет солнце и он все поймет сам? Но ведь он просил объяснить, а она не могла ничего скрывать от него.
— Этот район города закрыт, — медленно, запинаясь произнесла она. — Мы думали, что это просто слух, один из тех бессмысленных слухов, от которых в Каире некуда деваться. Знаешь, как это бывает. Яне обращала на него внимания. «Не могут же они быть настолько глупыми», — думала я.
— Явсе равно ничего не понимаю, — сказал Майкл. — Зачем его закрыли?
— Чума, — сказала она. — Его закрыли из-за чумы. Она поначалу появилась в одном районе, только в одном квартале — Булаке. Никто не знает почему. Вероятно, из-за крыс. Обычно чуму приносят крысы откуда-то с берегов Черного моря. Зараженные крысы приходят в Каир, селятся тут, размножаются, затем болезнь перекидывается на людей.
Короче говоря, умерло много людей, и в основном в этом квартале. И тогда кто-то сказал: «Почему бы не ввести карантин? Почему бы не закрыть Булак, не возвести вокруг него стену, чтобы никто не входил и не выходил, и предоставить его жителей своей участи? Половина местных обитателей — копты, мы будем только рады избавиться от них. Да и все равно большинство из них умрет. Других спасет, если пожелает, Аллах».
Они так думали и верили, что смогут остановить заразу, что Аллах поможет им воздвигнуть барьер на пути эпидемии.
Конечно, они ошибались, но все равно перекрыли этот квартал. Они построили стены, затем замуровали окна и двери, выходящие наружу.
Айше посмотрела на Майкла.
— Мы находимся на кладбище, — сказала она. — На чумном кладбище.
— И люди смирились? Они не пробовали вырваться?
— Пробовали, как я слышала. Некоторые пробовали. Но на всех возможных путях бегства расставили часовых. Живым никто не выбрался.
— Но на стене, через которую мы перелезли сегодня, часовых не было.
— Должно быть, их сняли. Тут не осталось никого, кто мог бы сбежать, — какой смысл в охране? — Она сделала паузу. — Но теперь их выставят снова, чтобы караулить нас. Майкл, мы в ловушке. Снаружи часовые, внутри крысы, и один Бог знает, что в комнатах наверху. — Она содрогнулась. Майкл молча прижал ее к себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134