Перед ней стоял на страже мухтасиб. Он потерял бдительность. В глубине пирамиды, посреди пустыни нападение казалось немыслимым.
Они оказались в нескольких футах от часового, прежде чем тот что-то заподозрил. Но к тому времени, как его подозрения переросли в уверенность, пистолет Майкла уже был приставлен к его виску.
— Брось оружие на пол. Пошевеливайся. Только без фокусов, не строй из себя мученика.
Мухтасиб угрюмо повиновался.
— Внутри много людей?
Мухтасиб молчал.
Ударом в лицо Майкл сломал ему нос. Мухтасиб закричал от боли.
— Мне нужно знать, сколько там людей.
Часовой по-прежнему отказывался отвечать.
Майкл снова поднял руку.
— Шейх. Голландец. Старик. Несколько священников. Клянусь, больше никого!
Майкл ударил его рукояткой пистолета в висок. Сейчас было не до щепетильности.
Айше отворила дверь, и Майкл неслышно вошел в проход, держа «беретту» перед собой.
Папа сидел в кресле. Рядом с ним находился человек, в котором Майкл узнал эль-Куртуби. Позади Папы стоял Голландец, приставив пистолет ему к затылку. При появлении Майкла он обернулся.
— Не советую стрелять, мистер Хант, — сказал он. — Вы же не можете быть уверены, что я не успею пристрелить его.
— Это будет последнее, что вы совершите в жизни.
— Тем не менее.
Надолго наступила тишина. Майкл не мог рисковать. Если он пошевелится, в голове Папы окажется пуля.
— А теперь, — сказал Голландец, — бросайте оружие. Думаю, вы меня уже достаточно хорошо знаете. Я застрелю Папу без колебаний. Его жизнь зависит от вас.
Майкл бросил пистолет.
— Я рад, что у вас еще осталось немного разума, мистер Хант. — Голландец направил свой пистолет на Майкла. — Идите сюда.
Майкл сделал несколько шагов вперед. Он был в ярости, его душила ненависть к этому человеку, но он осознавал свою беспомощность.
— Становитесь на колени.
Майкл неохотно опустился на пол. Он вспомнил, как Голландец перерезал человеку горло в кафе для немых. И он слышал от Айше рассказ о гибели Григория и Фадвы.
— Не судьба вам убить меня, мистер Хант. Я нужен Аллаху. Он избрал меня своим орудием. Все и вся, стоящие на моем пути, будет сметено.
Голландец опускал пистолет, пока его дуло не прикоснулось к затылку Майклу. Он не испытывал никаких особенных чувств — он убил многих людей, убьет еще одного. В этот момент он услышал резкий щелчок и оглянулся.
Женщина целилась в него из пистолета. Он забыл про нее. Он столько лет учил себя считать женщин пустым местом, что они в самом деле превратились для него в ничто. И вот женщина угрожает ему. Он поднял руку.
Айше выстрелила. Прогремело эхо. Пуля ударила Голландца в грудь, и он пошатнулся.
— Нет! — закричал он. — Ты не имеешь права!
Она выстрелила снова и снова попала.
— Аллах... избрал меня!
Его рука дрожала, но он прицелился и выстрелил. Пуля прошла мимо. Айше выстрелила еще раз, пуля попала ему в плечо и отбросила назад. Голландец споткнулся и упал на колени.
— Помнишь маленькую девочку? — спросила Айше. — Ты сам говорил, что она была первой каплей. Ты был прав.
Она выстрелила три раза подряд. Пистолет выпал из его пальцев. Голландец смотрел на нее, и ей показалось, что он глядит умоляюще, как будто просит о милосердии. Она покачала головой. Бог милостив. Так пусть Бог с ним и разбирается. Она нажала на спуск в последний раз.
Глава 81
Эль-Куртуби был безоружен. Какое-то мгновение он собирался прыгнуть на Майкла, но передумал. Священники, принимавшие участие в маскараде, убежали. Возможно, они приведут помощь. Все они были бывшими священниками, как и он сам.
— Вы в порядке, Ваше Святейшество? — Майкл подошел к Папе, пока Айше держала эль-Куртуби на мушке.
— Да, мистер Хант. Я в полном порядке. Немного устал, но в остальном все нормально. Спасибо. Спасибо, что пришли за мной.
— Едва ли будет просто вызволить вас отсюда. Судя по всему, у него тут еще много солдат.
Папа покачал головой.
— Я никуда не уйду, — сказал он.
— Не понимаю.
— Вы и ваша подруга должны как можно скорее уходить.
Эль-Куртуби заминировал пирамиду. Она взорвется меньше чем через час. Мне не удастся выбраться отсюда. Здесь слишком много лестниц, слишком много колодцев.
— Но мы не можем бросить вас здесь.
— Я буду не один. — Он кивнул в сторону эль-Куртуби. — Со мной будет он. Нам есть о чем поговорить. Время пролетит быстро.
— Но мы должны забрать его с собой.
Папа взглянул на эль-Куртуби, затем снова на Майкла:
— Для чего? Чтобы предать его в руки правосудия? Что земное правосудие может сделать с таким существом? Он президент Египта. Это гарантирует ему неприкосновенность. Наверняка найдется кто-нибудь, в чьих интересах будет сохранить ему жизнь. Если же он останется здесь, то не сможет подать сигнал к началу своей террористической кампании. Вы же, с другой стороны, сможете поведать миру, что здесь произошло. Язнаю, кто вы такой, и полагаю, что вы способны это сделать. Я очень любил вашего брата. Он высоко отзывался о вас. Пожалуйста, уходите, Майкл. Пока еще не поздно.
— Но...
— Майкл, я — Папа. Мне дарована власть над собственной жизнью и смертью. Не тратьте время на споры. Отдайте мне пистолет Голландца. Он мне понадобится, чтобы утихомиривать Леопольдо.
Они поняли, что ничего не могут сделать. Папа был прав. Если они попытаются вытащить его наружу, то все погибнут. Майкл подобрал пистолет Голландца и отдал его Папе.
— Леопольдо, подойди и сядь на пол около меня. У наших друзей много своих дел.
Его рука не дрогнула, когда он направил оружие на эль-Куртуби. Испанец поколебался, но затем сел на пол лицом к старому другу.
— До свидания, Майкл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134