«Ладно, приятель, нам некогда рассуждать об этом. Еще пять миль, и мы снова
въедем в жилой район. Еще семь миль и мы уже будем в черте Левистона. Так чт
о ты должен решить.»
«Решить что?» Черт, если бы я только знал.
«Кто будет ездить верхом на пуле, а кто останется на земле. Ты или твоя мат
ь.» Он повернулся, и посмотрел прямо мне в глаза, я увидел его глаза, заполн
енные лунным светом. Он улыбнулся шире, и я заметил, что большая половина з
убов у него отсутствовала, выбило в результате аварии. Он отпустил руль.

«Я должен забрать одного из вас, приятель. И раз уж ты здесь, тебе и решать. Ч
то скажешь?»
Но ведь это бессмысленно… чуть не слетело с моих губ, но я мог этого и не го
ворить, был ли в этом смысл? Он говорил серьезно. Со смертельной серьезнос
тью.
Передо мной пробежали все те годы, которые мы провели вместе, Алан и Джина
Паркер, одни на целом свете. У нас было много хорошего, но было и плохое. Зап
латки на моих трусах, ужин приготовленный на скорую руку. Другие дети еже
дневно получали четвертак, на горячий обед, я же всегда получал сэндвич с
арахисовым маслом, или куском копченой колбасы завернутой в уже черствы
й кусок хлеба, как в этих россказнях про бедных детей просящих на хлеб. Она
работала бог знает в скольких ресторанах, и закусочных, чтобы содержать
нас. Я вспоминал, ее временами отлучавшуюся с работы, чтобы поговорить с п
редставителем из Организации по Помощи Детям. Она одетая в свой лучший к
остюм, он одетый слишком шикарно для на нашей крохотной кухни, даже я, буду
чи девятилетним маленьким мальчиком, смог бы объяснить все лучше чем она
, его записная книжка и блестящая ручка зажатая между пальцев. Краснея, он
а отвечала на его обескураживающие вопросы, которыми он беспрерывно зас
ыпал ее, со своей застывшей идиотской улыбкой, она предлагавшая ему лишн
юю чашку кофе, ведь если он напишет в рекомендации нужные слова, мы получи
м на пятьдесят долларов больше, чертовых пятьдесят баксов. Как лежа на ее
кровати, я заливался слезами после его ухода, потом шел и садился рядом с н
ей, а она пыталась улыбнуться, говорила что ОПД, это не Организация Помощи
Детям, а Общество Полных Дебилов. И потом мы вместе смеялись, потому что от
это становилось легче. Когда в мире не было никого кроме тебя и твоей полн
ой, дымящей как паровоз матери, смех был единственным спасением, от того ч
тобы не сойти с ума, и не начать бросаться с кулаками на стену. Но это было н
е все. Мы были маленькими людьми, и для нас, тех кто вел настоящую борьбу за
выживание, как та мышь в мультике, смех над такими придурками, был единств
енным удовольствием, которое мы могли себе позволить. Она, работавшая на
всех этих чертовых работах, иногда беря приработки, и откладывая все ден
ьги заработанные с таким трудом, в копилку с надписью Деньги-На-Колледж-
Для-АЛАНА Ч как в этих чертовых историях про нищих детей попрошаек, да, д
а Ч все время повторяя мне снова и снова, что я должен стараться изо всех
сил, в то время как другие ребята в школе развлекались соря деньгами напр
аво и налево, я не мог, и даже если бы она откладывала все свои чаевые до кон
ца своих дней в мою копилку, этого все равно было бы мало, но все же я мог пол
учить стипендию и различные премии, если бы собирался идти учиться в кол
ледж, а я собирался, потому как это был единственный выход, для меня и для н
ее. И я действительно старался, потому что я не был слепым, я видел как она п
рибавляла в весе, видел как она курила сигарету за сигаретой (это было ее е
динственным удовольствием… то что осталось от ее личной жизни, если вы п
онимаете что я имею ввиду), и я знал что однажды нам придется поменяться ро
лями, и мне придется заботиться о ней. С высшим образованием, и хорошей раб
отой, быть может мне бы это и удалось. И я хотел этого. Я любил ее. Она была не
в настроении в тот день, когда мы были в парке ужасов стоя в очереди, и в кон
це когда я струсил она дала мне подзатыльник, это случалось довольно час
то Ч но несмотря на это я любил ее. Быть может частично даже за это. Я любил
ее так же сильно когда она била меня, как и когда целовала. Вы можете это по
нять? Я тоже. Так и должно быть. Я не думаю, что можно взять и запросто объясн
ить отношения в семье, а мы были семьей, я и она, самой маленькой семьей на с
вете, тесной семьей из двух человек, маленьким разделенным секретом. И ес
ли бы меня кто-нибудь спросил, я бы ответил что сделаю все что угодно ради
нее. А сейчас был именно такой случай. Готов ли я был умереть ради нее, умер
еть вместо нее, несмотря на то что она уже прожила половину своей жизни, во
зможно даже большею ее часть. В то время как я еще только начинал свою.
«Что скажешь, Ал?» спросил Джордж Стауб. «Время не ждет.»
«Я не смогу ответить,» сказал я. Луна плывшая над дорогой была на удивлени
е прекрасной. «Это не честный вопрос.»
«Я знаю, и поверь мне, так говорят все.» Затем он понизил голос. «Но знаешь ч
то я тебе скажу приятель, если со светом первого дома стоящего на дороге, т
ы не решишься, мне придется забрать вас обоих.» Замолчав его лицо приняло
радостное выражение, как если бы он вспомнил, что были еще и хорошие новос
ти. «Вы бы могли ехать вместе, сев на заднем сидение, болтая о старых добры
х временах, как ты считаешь?»
«Ехать куда?»
Он не ответил, быть может он просто не знал.
Деревья сливались перед глазами как чернила. Свет от фар утопал в ночи, до
рога быстро мелькала. Мне было всего двадцать один. Я уже не был девственн
иком, но с девушкой был всего раз, да и я был пьян в стельку, поэтому не помни
л на что это было похоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16