прелесть ходьбы на каблуках по траве и гравию… Когда-то старое кладбище было одним из ее любимых мест – почти утраченное воспоминание. Ей так нравилось бродить по тропинкам, разглядывать красивые надгробия, эти останки человеческих судеб, следы ушедших жизней. Когда читаешь надписи на камне – имена, даты, – возникает особое настроение, невольно гадаешь: что сбылось с людьми, покоящимися здесь?.. Многие годы уже не приходилось ей испытывать этого состояния, точнее, восемь лет… Эхом раздался в голове выплывший из прошлого вопрос:
– Но как ты узнала?..
Печальный, красивый баритон донесся из той, лучшей поры жизни. Странно, она до сих пор так ясно слышит этот голос, будто все случилось вчера.
– Как можно судить по одному надгробному камню, что жизнь женщины была трудной? – спросил как-то Марк бодрящим ноябрьским днем, у нее за спиной, на старом кладбище в северном пригороде Чикаго. – Это всего лишь камень, и он безмолвен.
– Да, это так. Но посмотри: вот на этом камне – здесь похоронен мужчина – с другой стороны высечены еще три имени: его жен… Все они выходили за него в разное время, а покоятся под одним камнем…
– А как можно по-другому? Ведь у камня всего две стороны, – высказал Марк свои практические соображения.
Сюзанна так расхохоталась, что ей пришлось сесть на низкий, гладкий камень, чтобы успокоиться. Но не скоро еще удалось ей обрести дыхание, потому что Марк прижал ее к себе и поцеловал. Как это было давно… С тех самых пор она не прогуливалась по кладбищу.
– Какая несуразица! – Это уже голос сегодняшнего дня – голос Пирса. – Цирус сделал все возможное и невозможное, чтобы его собственные похороны оказались неудобоваримы.
– Тсс! – зашипела на Пирса Сюзанна.
Они приблизились почти вплотную к навесу, где уже собралась толпа народа, одними из последних. Легкий ветерок развевал полы шляпы Сюзанны, как американский флаг на флагштоке. Она и не подозревала, что на похороны Цируса придет так много людей. Впрочем, про него много чего не знали.
Через несколько минут началась служба. Сюзанна надвинула шляпу на самые брови – лицо оказалось закрытым: прекрасная возможность незаметно оглядывать присутствующих. Вот несколько смутно знакомых лиц… Пожалуй, никто здесь не подходит на роль наследника; никто не выражает сильных чувств. Возможно, Пирс ошибся, и тот, кто назначен быть наследником, здесь не появится.
Служба кончилась быстро; на расстоянии, за холмом, раздался залп прощального салюта; в глубоком молчании флаг с монограммой Цируса опустили.
Сюзанна поймала себя на том, что с интересом наблюдает за стоящим неподалеку мужчиной. Взору ее была доступна только спина, красивая голова с ухоженными волосами, белоснежный воротничок сорочки на фоне темно-серого костюма… Не черного, отметила она про себя. Этот джентльмен вроде ничем не выделяется, но почему взгляд ее возвращается к нему снова и снова? Что-то в нем отдаленно знакомое, притягивающее… Никак не удается вспомнить – где же она его раньше видела?..
– Это, скорее всего, и есть наследник, – шепнул Пирс ей на ухо, тихонько кивая в сторону человека, от которого она не отводила глаз. – Разглядеть бы его получше…
Пастор произнес заключительные слова молитвы и, окинув толпу взором, неожиданно оповестил:
– Последнее желание Цируса таково: все присутствующие на похоронах после церемонии отправляются в его дом на вечеринку.
Сюзанна не выдержала – прокомментировала:
– Какая чушь!
– Да уж! – пробормотал Пирс. – Вот использовать бы остатки денег для оборудования музея – я понимаю. А вечеринка – как вульгарно.
* * *
Пирс попытался вывернуться из кавалькады машин, следующих к дому Цируса в западном пригороде Чикаго.
– Подожди-ка минутку, – остановила его Сюзанна. – Конечно, ты не испытываешь особого желания идти на эту вечеринку, да и я тоже, – оба мы, видимо, расцениваем это как проявление дурного вкуса, но…
– Мда… оборотная сторона медали, – мрачно перебил ее Пирс. – Кто действительно проявляет плохой вкус, так это наследник – не сумел противостоять желанию старика.
Сюзанна думала об ухоженной темной голове, на которую смотрела.
– Я что-то не очень хорошо его разглядела.
– Он, наверно, ума не приложит, что делать с картинами Цируса. Может, даже не знает их настоящей ценности. Если с ним познакомиться, это шанс добиться своего малой кровью.
– Пирс, время еще не пришло.
– В конце концов, чего ты опасаешься? Мы ничего не теряем, зададим два-три вопроса. А вот если коллекция достанется кому-то другому, я буду считать себя идиотом: пошел на поводу у условностей и не высказал своей заинтересованности.
Что ж, пожалуй, Пирс прав, решила Сюзанна; в любом случае, уйти оттуда можно в любое время.
Дом Альберта Цируса был не просто времен королевы Анны. Едва перед ними раскрылись узорчатые чугунные ворота, Сюзанна сразу поняла – этот замок намного древнее. Башенки, террасы, балконы и балкончики всюду, куда ни посмотришь; запущенный сад добавлял дому своеобразной красоты.
– Из этого домика вполне можно соорудить дом с привидениями. Не хватает для полноты картины только полной луны, паутины и страшных пауков. Но я никак не могу представить здесь музей: стены слишком низкие. Ты говорил про целую галерею, что-то здесь не сходится, как ты думаешь?
Пирс недоуменно пожал плечами.
– Ну, мы могли бы построить еще одно крыльцо. Но сейчас вопрос не в этом. Буду считать подарком судьбы, если этот дом достанется нам. А там разберемся, что с ним делать.
Сюзанна помолчала некоторое время.
– Картины тоже подарок судьбы?
– Да, любой поймет, что дом предназначен к скорой продаже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41