Получены сведения о подтягивании войск к Араксу. — И он поставил мне задачу на разведку, строго-настрого предупредив, чтобы я нигде не нарушал границу. Лететь только одному.Задача сложная. Как разведать, что делается по ту сторону, не пересекая границы? Пригодился опыт боев в Монголии. Там не раз с такой же целью доводилось летать вдоль границы.Только что взошло ослепительное июньское солнце. Лучи яркими бликами играют на росистой земле, слепят глаза, мешают смотреть. Лечу на запад.Воздух прозрачен, видно далеко. Высота тысяча метров. Так близко еще не приходилось обозревать Аракскую долину. Большая, желто-зеленая, она просматривалась почти до подножия Большого Арарата, примерно километров на двадцать от границы. Внимание сразу привлекли неровно разбросанные пятна. Они густо усыпали берега пограничной реки и тянутся по Турции в несколько километров шириной вплоть до крестьянских полей, пестреющих вдали узенькими полосками. Что это? Замаскированные танки, машины?.. Догадываюсь: заканчивается сенокос. Это копны сена. Но под ними могут находиться и замаскированные солдаты! Внимательно вглядываюсь. Замечаю отдельных людей, повозки. Это крестьяне.Стоп! Недалеко от берега — скопление машин. Среди них — два танка. Попались на глаза три группы всадников. Снова — танк и несколько броневиков. Да, видно, турки действительно зашевелились. Нужно определить, нет ли чего под копнами сена. Там могут запросто укрыться тысячи людей и много техники. Но как узнать? В долине нет наторенных следов танков и автомашин. Видимо, под копнами никто не скрывается. Надо уточнить. Если бы на фронте, тогда стоило только пощупать пулями две-три копенки — и все сразу бы прояснилось. Турция же нейтральная страна, этого не сделаешь, даже нельзя перелететь границы.Пристально вглядываюсь в редкие деревушки. Они пусты, никаких признаков жизни. Очевидно, жители на полях. Где же дети и матери? Взгляд для сравнения невольно падает на наше армянское село. Там утреннее оживление: тянется на пастбище скот, выезжают на поля тракторы, машины, от кухонных печек вьются дымки. Картина обыкновенной сельской жизни в летнюю пору.На нашей западной границе мирная жизнь уже уничтожена войной. Неужели и здесь эти турецкие танки — вестники человеческого несчастья? Задерживаю внимание на небольшой пестреющей группе людей. Колхозники идут на работу. Они приветливо машут косынками и фуражками: моя «чайка» для них надежда на мирную жизнь.А не попытаться ли с бреющего полета выяснить, нет ли кого под копнами? По долине мы часто летали на низких высотах, отрабатывая учебные задачи. Поэтому мой полет не должен вызвать особого подозрения с турецкой стороны. Верно, раньше мы близко к реке не подходили, но разок можно — границы не пересеку.С малой высоты турецкий берег виден хорошо. Стараюсь рассмотреть копны и все овражки. Скорость держу небольшую — 250 километров в час. В копнах — ничего подозрительного. Если бы там находились люди, наверняка, не выдержали бы, стали наблюдать за мной и выдали себя. На берегу часто встречаются еле заметные бугорки, из них высовываются людские головы и даже виден блеск оружия. Должно быть, это пограничные посты. Потом выскочили двое, они в военной форме, следят за самолетом. Сомнений нет — турецкие пограничники.И вот впереди опять показались машины. Различаю одну легковую, три грузовых и два танка. Солдаты разбегаются в стороны и падают, многие укрываются в копнах. Ясное дело — это не местная группа пограничников; люди на машинах, видно, прибыли издалека и ведут осмотр нашей границы. Разведчики, застигнутые врасплох, маскируются.На другой день над Ереваном на большой высоте пролетел чужой самолет. Он выдал себя белой полоской да слабым шумом мотора В небе шнырял иностранный разведчик, просматривая Советское Закавказье. Подняли два истребителя для перехвата. Искали чужестранца на высоте 9500 метров почти сорок минут — и безрезультатно: у нас отсутствовала техника наведения, а одними глазами отыскать самолет в воздушном пространстве не так-то просто.Воздушный разведчик, танки по ту сторону Аракса — явные предвестники надвигающейся грозы. Надо очень бдительно следить за нашим соседом, как бы и он вероломно не нарушил свой нейтралитет.
5 Летчики дежурного звена сидят в кабинах, они готовы к немедленному взлету. Остальные, ожидая сигнала, находятся у своих машин. В небе высоко — слоистые облака. Они предохраняют от жгучих лучей солнца. В такую погоду, да еще после сытного завтрака, всегда тянет ко сну. И некоторые, побродив около своих «чаек», стали укладываться под крыльями.Ко мне подошел молодой летчик Павел Мазжухин, высокий, тяжеловесный детина. Грузная комплекция казалась грубоватой и никак не соответствовала его впечатлительной, чувственной натуре. Он очень тяжело переживал неудачи нашей армии в первых боях с врагом и неоднократно обращался с просьбой послать на фронт. Сейчас по виду младшего лейтенанта можно было догадаться, что он пришел с той же просьбой. Понимая, что каждый советский человек не может быть равнодушным к фронту, а мы, военные, особенно, я уже советовал товарищу набраться терпения — очередь дойдет и до него, а пока есть возможность приналечь на учебу. Верно, от других молодых летчиков эскадрильи, вместе с ним окончивших военную школу, он не отставал, однако, чтобы стать полноценным истребителем, ему, как и остальным, предстояло еще немало потренироваться в полетах.Мазжухин, видно чувствуя себя неловко, чуть сутулится, движения его робки, лицо напряжено и хмуро, заметно волнуется:— Товарищ старший политрук, прошу разрешения обратиться по личному вопросу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87