У меня просто нет слов. Ты преподнесла мне настоящий сюрприз. Ребенок Дэвида. Мне и в голову не приходила такая мысль. Признаться, я полагала, что вы с ним никогда не были… — Она немного покраснела. — Я имела в виду… Ладно, все это не имеет теперь значения. Ребенок… Чудесно! Я в самом деле рада за тебя. И когда?
— Поздней весной, наверное, — уклончиво ответила Тэйлор. Она чувствовала, как Мэрили мысленно ведет счет месяцев со дня смерти Дэвида.
— Да, самое позднее, если считать, что-то в середине апреля.
Тэйлор ничего на это не ответила. Она не посмела сказать Мэрили, что этот ребенок не появится на свет до конца мая. А ей следует только надеяться, что к тому времени, когда он родится, найдется какое-нибудь разумное объяснение срокам его рождения.
— Тэйлор, знаешь, о чем я только что подумала? Тебе нельзя оставаться одной. Почему бы тебе не приехать жить в Беллвилл? Папа с Джеффри еще не скоро вернутся.
— Нет, — сказала Тэйлор, едва не закричав. Потом спохватилась и продолжала более спокойно. — Я хочу, чтобы ребенок родился в Спринг Хавене — там, где родилась я, а еще раньше — мой отец. И, кроме всего, кто-то же должен следить за домом и вести хозяйство вместо Филипа.
Мэрили выглядела удрученной.
— Ну, что ты, Мэрили, я совсем не то имела в виду, о чем ты подумала. Я очень хорошо понимаю тебя и те причины, из-за которых ты не можешь пока вернуться в Спринг Хавен. Честное слово, просто я…
— Все хорошо, дорогая, не беспокойся. Я знаю, что ты не считаешь меня дезертиром, убежавшим от трудностей. Я скоро приеду и останусь в Спринг Хавене вместе с тобой.
— Ты вовсе не должна чувствовать себя обязанной так поступать, если еще не готова. Я думаю, что ты еще неважно себя чувствуешь и не пришла в себя после всего, что случилось.
— Нет-нет, я приеду, — твердо сказала Мэрили. — С тех самых пор, как ты продала Дженни, у тебя даже нет заслуживающей полного доверия служанки, которая бы ухаживала за тобой так преданно. — Она отвернулась, чтобы налить чаю. — Честно говоря, я до сих пор не понимаю, почему ты продала эту девушку. Да еще продала ее совершенно незнакомому человеку. Это тем более странно, если учесть, что вы были привязаны друг к другу с детства. Конечно же, у тебя больше никогда не будет такой служанки, какою была Дженни.
Тэйлор ничего ей не ответила, считая что лучше промолчать, чем продолжать обманывать.
— Я думаю, тебе сегодня лучше остаться переночевать у нас, а завтра утром мы вместе отправимся в Спринг Хавен, — заключила Мэрили свою незамысловатую цепочку рассуждений.
Тэйлор тихо и безнадежно вздохнула:
— Ну, хорошо, Мэрили.
Она чувствовала, что Мэрили уже пришла к некоторым выводам и не в силах Тэйлор что-то изменить. Совершенно очевидно, что Мэрили решила поехать в Спринг Хавен для того, чтобы ухаживать за ней и находиться все время рядом. Тэйлор нужно лишь удачно воспользоваться этим решением Мэрили, поскольку ничего другого не остается.
Глава 23
Забота о Тэйлор составляла главное занятие, которому посвятила себя Мэрили. Но ей это не очень удавалось.
В управлении огромной плантацией, которая теперь включала в себя Спринг Хавен и Дорсет Халл, Тэйлор превзошла себя. Изучая хозяйственные счета и деловые бумаги, она долгие часы проводила в кабинете своего отца. Дни протекали в планировании и подготовке к севу или сбору урожая. Она рассчитывала, сколько, когда и по какой цене продать выращенные культуры. К тому же на ней было и множество других дел. Времени не хватало.
День Благодарения и Рождество прошли нынче тихо. Тэйлор и Мэрили никуда не выезжали и провели их дома. Так же, без фанфар и особенных торжеств, прошел и Новый год. В самом начале наступившего года они лишились нескольких больших кип хлопка, которые сгорели во время стихийно возникшего пожара. В январе бежало большое количество рабов, в феврале из Дорсет Халла был угнан весь остававшийся там скот. В начале марта армия закупила у Тэйлор много лошадей, так что на плантации их осталось уже совсем мало.
Но несмотря на ати довольно тревожные события, Тэйлор за последние месяцы заметно похорошела. Она выглядела спокойной и даже радостной. Казалось, ничто не может разрушить состояние удовлетворенности, которое овладело ею с сознанием о скором разрешении. Для Тэйлор ребенок был частью Брента, оставленный тем в знак его любви к Тэйлор. Иногда она просыпалась среди ночи и машинально протягивала руку, чтобы прикоснуться к нему, но обнаруживала лишь пустующее ложе. И тогда рука ее возвращалась на все больше и больше увеличивающийся живот. Зреющий в нем новый Латтимер придавал Тэйлор уверенности. Он как бы убеждал ее, что все в порядке. И она тихо и спокойно засыпала вновь. Пожалуй, ее спокойствие и умиротворение разрушились лишь тогда, когда она получала письма от Джеффри. Она все время чувствовала себя виноватой, ей было тяжело от мысли, что она все еще любит Брента и ничего не может с собой поделать. Ее угнетало чувство вины, испытываемое ею из-за ребенка. Она мучительно переживала также и свое замужество, на которое решилась без любви. Тэйлор старалась отвечать на письма с нежностью, которую искренне питала к нему, но это было совсем иное по качеству чувство, чем то, какое Джеффри питал к ней. После одного из таких писем она с неделю не могла прийти в себя, освободиться от нахлынувшей на нее хандры. Ей стоило большого труда вернуться в свое нормальное состояние. В такие тяжелые для нее времена она становилась рассеянной и озабоченной. Мэрили все видела и очень переживала. Она любила Джеффри как родного брата, которого у нее никогда не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101