– Можете ехать!Мэгги набрала в грудь побольше воздуха и, оглянувшись на детей, велела:– Сядьте и держитесь хорошенько.Потом уперлась ногами в доску и, собрав поводья, прикрикнула на мулов. Фургон медленно пополз к реке.Они окунулись в воду, и Мэгги старалась направлять фургон не прямо, а по течению. Несмотря на деревянные блоки и стойки, влага сразу же проникла через днище, вымочив детей и вещи. Под колесами и копытами хлюпала грязь. По обеим сторонам фургона ехали всадники, понукая упирающихся животных, не давая им свернуть с курса.Уже на полпути Мэгги почувствовала, как выворачиваются из суставов руки. Несколько раз мулы едва не вырвали поводья, мотая ее по козлам, словно тряпичную куклу. Мышцы шеи и спины горели.Заметив Такера около головных мулов, Мэгги почувствовала мгновенное облегчение, зная, что он рядом и в любую минуту готов прийти на помощь, но тут же обо всем забыла, когда фургон попал на более глубокое место. Чувство безнадежности охватило девушку, такое же ледяное, как речная вода: в эту минуту она была уверена, что сейчас фургон унесет течением. Но тут так же внезапно колеса вновь покатились по мелководью.Оглянувшись, Мэгги увидела, что лицо Морин такое же напряженное, как и ее собственное. Перекрикивая рокот речных волн, Мэгги спросила:– Как там дети?Быстро обернувшись, Морин заверила, что с малышами все в порядке. Промокли, но держатся. Мэгги, снова набрав в грудь побольше воздуха, щелкнула поводьями и хлестнула мулов. Безопасность и противоположный берег по-прежнему казались так далеки! И не отдохнуть, пока не доберешься до места.Только через три четверти часа фургон Бренигенов достиг суши, и почти целый день ушел на переправу всего каравана. Если не считать нескольких ящиков, уплывших из фургона Фалкерсонов, все закончилось благополучно.На ночь они остановились лагерем чуть подальше от берега.
Рожки полумесяца были обращены к усеянному звездами небу. Речная рябь отражала лунный свет, превращая мутную воду в сверкающую дорожку. Река выглядела такой спокойной, такой ласковой. А чего стоило пересечь ее! Сейчас в это трудно поверить.Мэгги чувствовала себя очень одиноко. Все звуки лагеря затихли, и люди погрузились в усталый сон. Мэгги тоже была измучена, но спать сразу не легла.Подтянув колени к подбородку, девушка обняла ноги и припала к ним головой. Каждый мускул ныл от невыносимого напряжения. Неужели впереди ждут еще худшие испытания? Если верить Дэвиду, вполне возможно.Сколько миль отделяет ее от Филадельфии? Тысяча? Две? Кто бы мог подумать, что она очутится в этой неизведанной глуши? Конечно, уж не ее родители!Печальная улыбка приподняла уголки рта Мэгги, глаза сами собой закрылись. Мать с отцом даже не узнали бы ее сейчас. Маленькая девочка с тугими завитками на голове, в платьице с оборками поверх пышных юбок, стала совершенно другим человеком. У той малышки на уме были только новые куклы, которые она хотела получить ко дню рождения, да стремление остаться в комнате, когда приедут гости, чтобы покрасоваться в изящном наряде.Будь жива мать, она позаботилась бы, чтобы Мэгги закончила школу для молодых девиц, возможно, даже отправила бы дочь за границу после первого бала. Огец мрачным взглядом отпугивал бы каждого неподходящего обожателя, хотя Мэгги никогда не боялась его и не обращала внимания на хмурый вид, зная его доброту и нежное сердце. И когда, наконец, она влюбилась бы в того, единственного, – родители устроили бы пышную свадьбу и подарили бы роскошный дом… Жизнь Мэгги была бы спокойной и радостной, без тревог и нужды. Мать с отцом все сделали бы для этого.А муж? Любил бы он ее тоже или женился бы по расчету? Трудно сказать. Наверное, она бы слепо доверяла ему, но был бы он достоин такого доверия? И какова была бы ее судьба, останься родители в живых?Мэгги вздохнула и снова устремила взор к реке. Этим летом ей исполнится восемнадцать, но детство осталось позади давно, в ту ночь, когда погибли родители. И не стоит оглядываться, ничего хорошего из этого не выйдет. Еще труднее пытаться предугадать будущее. Все кругом чужое, незнакомое, неопределенное. Если она доберется до Орегона. Если сумеет найти Маркуса Сэндерсона… Если отец оставил ей деньги, если она сможет получить их… если…Если… если… если…Откинув со лба непокорные локоны, Мэгги глубоко вздохнула, словно признавая бесплодность горьких раздумий. Пытаться угадать, что произойдет в Орегоне так же бесполезно, как представлять, какой прекрасной была бы жизнь, не произойди трагедии с родителями. Лучше поскорее лечь спать и беспокоиться лишь о том, как пройдет завтрашний день.Она нехотя оторвалась от обломка скалы и повернула к лагерю, смутно освещенному тонким полумесяцем. И увидела тлеющую сигару прежде, чем разглядела силуэт Такера. И почему-то не удивилась. Хотя за последнюю неделю они обменялись всего несколькими, довольно резкими словами, у нее часто возникало ощущение, что Такер где-то поблизости и не сводит с нее глаз.Мэгги хотела молча пройти мимо, притвориться, что не видит Такера, но он не дал ей сделать этого.– Ты так уверенно переправилась через реку сегодня. Молодец!– Спасибо, – ответила девушка и, немного поколебавшись, пошла дальше.– Трудно поверить, что еще месяц назад ты не знала, как держать поводья. Выглядела ты сегодня так, словно всю жизнь этим занималась.Мэгги снова замедлила шаг, тихо усмехнувшись, словно вновь вернулась мыслями к раздумьям у реки:– Уверена, что мои родители предпочли бы, чтобы люди думали обо мне иначе.Подойдя ближе, Такер тихо спросил.– Какой бы они хотели видеть тебя, Мэгги?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85