Рен быстро вскочил на ноги, увернулся от следующего удара и направил кулак парню в живот, круто развернув его при этом. Коротышка обошел двоившегося у него в глазах Рена и направился к дверям.
— Пошли, Билл, — пропищал он высоким голосом. — Мы не рассчитывали на это.
Тот, которого звали Билл, снова ударил Рена и побежал догонять друга. Рен бросился за ними. Завернувшись в простыню, Илейн поспешила следом. И прежде чем высокий постиг входной двери, Рен бросился на него, и они покатились по мраморным изразцам, перевернув кушетку и разбив лампу с шелковым абажуром. Рен услышал лязг металла, когда его противник достал револьвер, но не смог увернуться и получил удар рукояткой, от которого искры посыпались из глаз. Он лежал на ковре, пытаясь не потерять сознание. Потом с усилием поднявшись, сделал еще два шага в сторону незваных посетителей, но они исчезли в дверном проеме, скрывшись в коридоре. А потом все потемнело.
— Рен, — вскрикнула Илейн, бросаясь к нему. Она наклонилась над ним, ее руки так сильно дрожали, что ей еле удалось положить его голову к себе на колени. — Рен, пожалуйста, приди в себя.
В ответ он застонал. Потом его веки приподнялись, и Рен потрогал шишку на лбу. Он попытался встать сам, но закачался и снова прислонился к Илейн.
— Кажется, мы уже принимали участие в таком спектакле, — пошутил он, но не смог скрыть искаженное болью лицо.
— Полежи спокойно. Я принесу мокрую салфетку.
Она быстро вернулась и обнаружила, что он сидит на стуле, откинув голову на спинку. Илейн положила ему на лоб салфетку.
— Зачем… зачем приходили эти люди как ты думаешь? — спросила она с беспокойством, поглядывая на уже закрытую дверь.
— Не знаю, но надеюсь разузнать. Может они надеялись найти здесь деньги. Теперь все в городе знают о твоей золотой шахте. Но мне показался знакомым тот, что дрался со мной… его манера пользоваться револьвером… Не знаю, может, это ерунда… но вот что. Мне не нравится, что ты снова в опасности. Как бы я ни хотел, я не могу проводить здесь все время. Тебе нужны слуги — дворецкий, горничная — люди, которые отпугнут подобных гостей.
— Я уже говорила об этом в агентстве, — сказала Илейн, не упоминая, что прямо сейчас никого нанимать не собирается. Она уедет из Сан-Франциско навсегда. — Наверняка тем, кого пришлют, можно будет доверять.
— Нам придется тщательно проверить их, — сказал Рен, — просто чтобы подстраховаться. Я думаю, что в ближайшее время должен сам присматривать за тобой. — Длинным загорелым пальцем он коснулся ее подбородка, и неторопливая улыбка осветила мужественное лицо. Потом Рен вдруг заметил, что ее простыня распахнулась, и его взгляд остановился на приятной формы бедре и стройной ноге. Когда его ладонь коснулась бедра и поползла вверх по ягодицам, ощущение горячей нежной кожи разогрело его плоть и заставило кровь еще быстрей бежать по жилам.
Илейн игриво столкнула его руку.
— Вижу, ты будешь жить, — сказала она.
Но он не упустил облегченного взгляда золотистых глаз.
— Со мной все будет хорошо, — заверил он — К несчастью, у меня важное дело вне города сегодня вечером. Я не смогу выполнять свои обязанности телохранителя до завтрашнего дня.
Его рука вернулась туда, откуда ее только что убрали. Длинные пальцы выпрямились и начали мучить и без того пылающую плоть.
Илейн чувствовала трепет такого же желания, как и он, но сопротивлялась, останавливаясь на его словах. Ей хотелось больше всего на свете, она боялась больше всего на свете, что Рен будет «охранять» ее тело.
— Сегодня ты будешь в безопасности, — уверил Рен. — Они не вернутся так скоро, а может быть, никогда. Но я пришлю своего человека — Герберта Томаса — и его жену Флору, как только доберусь до дома.
И с дьявольской усмешкой он добавил:
— Герберт — отличный стрелок, а Флора присмотрит за Чейзом Камероном — на тот случай, если он будет таким же дерзким, как и я.
Илейн сдернула влажную салфетку с его головы и бросила Рену в лицо, притворно рассердившись.
— Мужчины! Вы все неисправимы!
Он усадил ее к себе на колени и звонко поцеловал.
— Тебе хотелось бы другого?
Илейн поцеловала его в ответ, но когда она отодвинулась, светлые глаза Рена потемнели.
— Сегодня третье? — спросил он.
— Да, а что?
— Я забыл о завтрашнем дне. Завтра Четвертое Июля. Я обещал Джакобу, что буду сопровождать его и Мелиссу во время праздничного фейерверка. Будут жарить большого вола на пикнике. Но я туда смогу попасть только после полудня.
Илейн отвернулась, чтоб скрыть набегающие слезы. Она с трудом проглотила комок. Почему ей так больно, она ведь давно знает о другой женщине? Рен будет проводить все праздники, все уик-энды со своей семьей. Она сможет видеть его, только когда это будет удобно. Вот почему она никогда не согласится с его дикими планами. Они не смогут быть вместе. Вот почему ей больно, вот почему она уедет. Как бы она его не любила, она отказывается делить его с другой. Она не встанет между ним и семьей, о которой он будет вскоре заботиться. Она не падет так низко, как Каролина Вильямс и подобные ей.
— Жаль, что нет времени снова заняться с тобой любовью, — произнес Рен, — но я хочу, чтобы в отеле знали о том, что произошло сегодня утром. А потом я поговорю с констеблем.
— Что? Рен, ты не можешь! — Она вырвалась из его объятий. — Разве ты не понимаешь, они узнают, что ты был здесь. Они узнают, что ты провел здесь ночь. Они…
— Илейн, послушай, — Рен коснулся ее подбородка и приподнял голову, ища понимания. — Как бы мы ни прятались, люди все равно узнают. Но это не имеет значения. Такого рода отношения бывают у очень многих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105