Энни сидела с дядей, Израэлем и Джеми, когда Мэтью Бакстер пригласил ее на танец.
– Это чеширский хоровод, – сказал он.
Но Энни не хотелось танцевать. Ей хотелось быть как можно ближе к Джеми. Она была озабочена.
С того момента, как корабли скрылись за горизонтом, Джеми с Израэлем осушали одну кружку рома за другой. Она глянула в его сторону, надеясь, что он не пустит ее танцевать, надеясь услышать, что она вообще нужна ему.
Но он только молча поднял кружку, потом повернулся к Израэлю и выпил до дна. Энни почувствовала, как горячая волна залила ее щеки, и встала, принимая предложенную Мэтью руку. Она не оглянулась, когда он повел ее в центр площадки.
– А она не из тех, кто скрывает свои чувства – плохие или хорошие. – Израэль откинулся на спинку стула, закинув ногу на ногу.
– О чем ты болтаешь, старик?
– Как будто не знаешь. О мисс Энни.
Джеми знал. Он следил за каждым ее движением. Он прищурился, наблюдая, как толстошеий молодой человек взял ее за руки и прошелся с ней в хороводе. Он был выше ее на голову и неплохо смотрелся, если бы не толстая шея. Как раз такой, какой ей нужен.
Джеми поднял кружку и поморщился, обнаружив, что она пуста. Энни Корнуэлл была не для таких, как он, и ему следовало об этом помнить. Надо забыть о ней. Забыть о де Порто, если на то пошло.
Но чем больше он пытался забыть, чем больше пытался смыть воспоминания потоком рома, тем труднее было ему отвести от нее взгляд.
– Да, парень, видать, крепко тебя прижало.
Джеми бросил взгляд на Израэля, открыл рот, чтобы возразить, но передумал. Упираясь ладонями в грубо сколоченный стол, он с трудом поднялся на ноги.
– Пойду туда, где мне не придется слушать твою болтовню. Когда Джеми, спотыкаясь, побрел к берегу, к резким звукам скрипки прибавился смех Израэля.
Энни видела, как он ушел. Она остановилась, пропустила быстрый поворот в танце и столкнулась с Мэтью, когда он сделал правильное движение. Мэтью стал извиняться.
– Нет, нет. Это я виновата. – Энни сделала глубокий вдох. – Можно, я немного посижу? Я устала больше, чем думала.
– Конечно. Давайте я найду вашего дядю.
– Ничего. Все в порядке. – Энни удержала его за рукав. – Не беспокойтесь.
Когда она торопливо вышла из круга отбрасываемого костром света, то услышала, что Израэль ее зовет. Она остановилась и повернулась к нему. Он запыхался, когда подошел к ней, но это не помешало ему сразу перейти к делу.
– Вы понимаете, что делаете, мисс Энни?
– Думаю, что понимаю. – Энни выставила подбородок.
– А я так уверен, что нет.
– Я не понимаю, почему…
– Только не говорите, что меня это не касается. Вся эта дурацкая затея пришла вам в голову только из-за того, что я вам рассказывал про капитана Маккейда. – Он понизил голос. – И я не хочу, чтобы вы страдали.
Несколько долгих мгновений Энни молча смотрела на Израэля. Казалось странным, что он дает ей советы, – старый седой пират, с трубкой в зубах, смутно видимый в мерцающем свете костра. Энни подумала, что ей следовало бы рассердиться на его вмешательство, но она не сердилась.
Она медленно подняла ладонь, и хотя не могла ясно видеть его лицо, знала, что на нем отразилось изумление, когда она тронула его щеку.
– Спасибо за заботу, Израэль. За все, что ты в эти годы делал для дяди Ричарда… и для меня. – Энни вздохнула. – Но теперь слишком поздно. Видишь ли, я уже люблю его.
Сказанные вслух, слова как будто обрели реальность, придавая совершенную четкость ее ощущениям. Не дожидаясь, пока он что-нибудь ответит, Энни повернулась и пошла к берегу. Она не замедлила шага, когда вновь услышала Израэля. Очевидно, он оправился от потрясения.
– Он пират, мисс Энни. Он разобьет вам сердце.
– Он уже разбил, – прошептала Энни сама себе. – Уже разбил.
Он стоял в полосе прибоя лицом к морю. Вода плескалась о его сапоги, лунный свет серебрил широкие плечи и узкие бедра, длинные мускулистые ноги. Энни подавила желание обнять его, прижаться к его крепкой спине. Когда она заговорила, он не обернулся.
– Хотите искать свой корабль?
Он глубоко вздохнул:
– Здесь мне не место, Энни.
– Вот как? – Энни подошла и встала рядом. Теплая вода просочилась ей в туфли. – И что же навело вас на эту мысль?
Он посмотрел на нее, и искорки лунного света блеснули на золоте серьги. От него пахло морем и ромом, но, несмотря на накатывающие волны, он твердо стоял на ногах. Энни не могла понять, так ли уж сильно он пьян.
– Не место, вот и все, – сказал он, возвращаясь к изучению безбрежного темного моря.
– Славные граждане Либертии как будто так не считают.
– Значит, они просто дураки.
– А я, Джеми? Я тоже дура?
Он резко повернул голову. Энни физически ощущала его пронизывающий взгляд. Ее охватил жар и томление в тех частях тела, которые уже привыкли жаждать его прикосновений.
– Верно, Энни. Вы как раз глупее всех… за исключением меня.
– Я не хочу этому верить. – Порыв ветра унес негромко сказанные слова в сторону рифов.
– У вас нет выбора.
Энни расправила плечи. Джеми Маккейд создал проблему там, где ее не было.
– Всегда есть выбор, Джеми. Надо просто поискать его. Джеми невесело рассмеялся:
– Вы ни чуточки не изменились, да, Энни? – В его голосе не было горечи. – Вы по-прежнему считаете, что решение любой проблемы всегда есть. Милая моя Энни, в жизни так не бывает. Я думал, что наше краткое знакомство научило вас этому.
– Я хочу, чтобы вы остались. – Ну вот, она и сказала это. – Здесь, со мной.
– Здесь, на Либертии?
– А почему нет? Это прелестный остров, и людям вы как будто понравились. Они…
– Мирятся с моим присутствием, Энни. И только потому, что не знают, кто я на самом деле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92