Они делают мне больно.
Понадобилось несколько мгновений, чтобы ее просьба пробилась сквозь туман, окутывающий его сознание. Джеми тряхнул головой, поражаясь своей недогадливости, и откатился в сторону, поставив ноги так твердо, как только мог, на качавшуюся палубу.
Нет, на пол. Ведь это не «Гиблое дело», терзаемое жестоким ураганом, – хотя, видит Бог, ощущение было именно таким. Качаясь, Джеми поднялся на ноги и выдернул сначала один, потом другой пистолет из перекрещивающихся на груди кожаных ремней. Аккуратно, как только мог, он положил их на стол, разозлившись на себя, когда уронил графин. Если бы не эта женщина… Джеми постарался вспомнить… да, Энни Корнуэлл. Если бы не сноровка прелестной Энни, графин разлетелся бы вдребезги.
– Может, выпьете еще вина?
Джеми смотрел, как она наливает в стакан янтарную жидкость. Он качнул головой, отчего его охватила волна головокружения.
– Я думаю… слишком уже… достаточно выпил. – Он точно знал, чего ему хочется, и это было не в стакане.
Его ладонь потянулась к ее торчавшему сосочку и сомкнулась вместо этого на чем-то гладком и прохладном. Стакан. Разве он просил его дать? Однако стакан как будто был препятствием к сладкому забытью с Энни. В одно резкое движение Джеми залпом осушил его.
Стекло разлетелось по полу, но Джеми этого не заметил. Он качнулся вперед и рухнул в постель поверх Энни. Его жадно открытый рот приник к ее рту, руки теребили платье, путаясь в нижней юбке, продвигаясь выше, ощущая мягкое тепло ее ноги.
По мере того как его мысли и ощущение реальности затуманивались, его желания разгорались все сильнее. Ему недостаточно было того, чего он уже добился, ему хотелось поскорее заполучить ее всю. Она вертелась, извиваясь под его телом, разжигая его уже готовую взорваться страсть.
Он дернул ее юбки, стаскивая их, и просунул в них руку, чтобы распутать ее брыкающиеся ноги. Когда его рука легла на лобок, она выгнулась, и он, не теряя времени, скользнул пальцем в курчавую поросль. Она была жаркой и влажной и, без сомнения, готовой его принять. Джеми больше не мог сдерживаться. Он не знал, что взорвется раньше – его голова или раздувшаяся плоть. Его пальцы оставили обжигающий жар ее тела, чтобы расстегнуть застежку бриджей, но вернулись, когда он не сумел управиться с пуговицами. Дичая от неведомой ему доселе муки, Джеми задергался, перебирая ртом вдоль ее тела.
Начав с бедра, он пробовал ее сладкую плоть, наслаждаясь ею по мере продвижения выше, к своей цели. Он раздвинул ей нот, и его язык метнулся к ее зовущей глубине. Он сгорал от желания. Он…
– Перестаньте. Перестаньте, прошу вас. – Энни уже охрипла, повторяя сдавленные мольбы. Она отталкивала его скользкие от пота плечи и не сразу заметила, что он лежит неподвижно.
Совершенно неподвижно.
Его золотистая голова лежала, уткнувшись между ее бедер, и она ощущала прерывистое дыхание, обдувавшее ее тугие завитки. Но больше он не возбуждал ее языком – он вообще не двигался, если на то пошло.
– Джеми. Капитан Маккейд? – срывающимся голосом произнесла Энни, поднимая голову. Она ничего не видела за лежавшей грудой тканью платья.
Она прислушалась, но услышала лишь легкий храп.
Даже когда она позвала громче, он не отозвался.
Облегченно вздохнув, Энни откинулась на подушку. Он сломался как раз вовремя. Вообще-то, призналась она сама себе, совсем не вовремя. Он и хватал ее, и целовал, и… Она выбросила все это из головы и повернулась на бок, выдергивая из-под него ногу. Сейчас не время было размышлять над тем, что он делал. Что она позволила ему делать. Или задумываться о том, как она себя при этом чувствовала.
Ее волосы рассыпались по плечам, юбка вся измялась, а корсет… Энни покачала головой, натянула ткань на обнаженную грудь и затянула шнурки. Она расчесывала рукой волосы, когда услышала первое легкое постукивание по оконному стеклу. Не успела она отдернуть занавеску, как Израэль уже колотил вовсю.
– Прекрати это, Израэль. – Энни толкнула раму. – Так ты чего доброго разбудишь миссис Перкинс. – Домовладелица была почти глуха, но не имело смысла рисковать больше, чем требовалось.
– Простите, мисс Энни, но я волновался, почему вы так долго.
Вот уж точно неплохой вопрос, но не из тех, на которые Энни хотелось отвечать.
– Иди к двери. Он заснул, но я не знаю, надолго ли.
– Лауданума хватит, чтобы он сладко спал до утра.
– Ну, будем надеяться. – Учитывая, как долго он засыпал, Энни совсем не была в этом уверена. Она разглядывала распростертого на кровати капитана, удивляясь, как безобидно он выглядит. Даже со спутанными волосами и затенявшей щеки щетиной он казался почти безгрешным. Похожим на падшего ангела, о котором говорил Израэль.
Но она не должна позволять себе думать такие глупости. Джеймс Маккейд – пират. Он мог оказаться полезным ей… полезным Либертии, если бы захотел, но все равно он оставался пиратом.
Энни сгребла деревянные заколки с подушки, сунула их в кармашек юбки и открыла дверь.
Израэль глянул ей в глаза понимающим взглядом:
– Вижу, вы сами сумели с ним управиться, раз не звали меня на помощь. Верно, девочка?
Энни вздернула подбородок:
– Да. Теперь, как ты думаешь, как нам доставить его к пирсу?
Впрочем, выбора у них не было. Пыхтя, кряхтя, переворачивая и толкая, они сумели вдвоем вытащить капитана пиратов из дома и погрузить его в тачку. Дальше задача была проще, пока они не добрались до дока. Теперь снова требовалось потрудиться.
– Наверное, он весит все пятнадцать стоунов.
– Не меньше. – Энни откинулась на сиденье маленькой шлюпки, глядя на распростертого на дне капитана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92