Солдатам казалось, что мёртвая голова осуждающе смотрит на них.— Убери её, центурион. Смотреть противно, — не выдержал Грат.— Куда я её дену? — раздражённо огрызнулся Луп. — Не собакам же выбросить?! Завтра утром отнесу мужу.Кассий Херея окончил чистить меч. Погляделся в лезвие, словно в зеркало, прокашлялся и сказал:— Гай Цезарь велел мне немедленно выехать в Эфес, чтобы убить наместника Кассия Лонгина. Сегодня был казнён Марк Лепид. Чья очередь завтра?— Что делать? Император приказывает, мы подчиняемся, — передёрнул плечами Луп.Херея метнул на него быстрый взгляд из-под нахмуренных бровей.— Если цезарь прикажет казнить твою мать? Или сестру? Или жену? Тоже беспрекословно подчинишься?Мужчины разом отвернулись от головы. Каждый представил себе на месте Марцеллы дорогую сердцу женщину.— Гай Калигула сошёл с ума! — предварительно оглянувшись, понизил голос Херея. — Долго ли нам терпеть его?— Тебе-то что, трибун? — сухо заметил Галерий. — У тебя нет ни жены, ни сестры, ни дочери.— А он ненавидит императора за глупые пароли! — насмешливо выкрикнул Грат.Преторианцы захохотали, припомнив пароли, который Гай Цезарь назначал старому трибуну. «Баба», «Венера», «лупанар», «старая шлюха» и прочий бред. Херея, обозлившись, собрался накинуться на Грата с кулаками. Но передумал и грузно опустился назад на скамью.— Дураки! — презрительно сплюнул он.Преторианцам стало неловко.— Прости, Херея! — раздались искренние голоса.Он махнул рукой:— Я не виню вас. Гай Цезарь не только меня — весь Рим оскорбляет! Пора положить этому конец.Преторианцы неуверенно переглянулись. Они поняли, к чему клонит Херея. Трибун заметил их нерешительность и разозлился:— Чего нам ждать? Чтобы завтра нас казнили по приказу Гая, точно так же как сегодня мы казним других?! Неужели вы забыли судьбу Макрона?Луп, неловко переминаясь с ноги на ногу, заметил:— Мы клялись охранять императора…— …А он превратил нас в палачей! — резко прервал его Херея.Преторианцы одобрительно зашумели. Трибун понял, что они наполовину убеждены.— Убьём тирана, и Рим восславит нас, как героев! — с пафосом заявил он.— Легко ли совершить убийство императора? — усомнился Юлий Луп.— Нам — легко! — с улыбкой заверил его Херея. — Гай доверяет нам, ведь мы — его охрана!— Необходимо продумать все мелочи. Кто займёт место Гая Цезаря? — не унимался Луп.— Республика! — торжественно заявил Херея.— Республика — красивое слово! — кивнул Луп. — Но как бы нам не вернуться в эпоху гражданских войн. Каждый честолюбивый патриций захочет урвать себе кусочек власти: стать диктатором, консулом или триумвиром. Когда власть принадлежит одной семье — живётся спокойнее.— Пусть так, — раздражённо поморщился Херея. — Риму нужен цезарь? Дадим ему цезаря! Нахлобучим венец на голову первому попавшемуся дураку из семейки Юлиев и Клавдиев. Вот, к примеру, Марк Виниций чем не император? Молод, порядочен, женат на дочери Германика.— Или Клавдий, дядя Гая Цезаря! Тихий безобидный старикашка! — подал голос Грат.Солдаты засмеялись: бедный Клавдий прослыл неисправимым глупцом.— Тихо! — прикрикнул Херея. — Или хотите, чтобы цезарь услышал ваш смех?Посерьёзнев, он протянул вверх руку со сверкающим, начищенным до блеска мечом. Преторианцы столпились вокруг стола. Доставали из ножен короткие мечи и касались остриём оружия трибуна.— Клянёмся! — шептали они, повторяя слова Кассия Хереи. — Убить Гая Цезаря, когда представится удобный случай!— Клянёмся! — повторило эхо их слова. LXX Гай после казни Марка Лепида часто жаловался жене:— Меня ещё недостаточно боятся, раз хотят убить!Сердце Цезонии сжималось от страха: что будет с нею в таком случае? Но, опасаясь вызвать гнев Калигулы, она не советовала ему умерить жестокость.— Пока на твоей стороне армия и преторианцы — нам нечего бояться! — отвечала она, успокаивая и его, и саму себя.Гай все чаще вспоминал детство, проведённое среди солдат.— Да, легионеры любят меня. Для солдат я всегда — Гай Калигула, их товарищ по оружию, — вздыхал он.Ему грезились германские леса, лагерь на опушке, вал из свежесрубленных сосен, цветы вереска и мясо, пропахшее дымом костра.— Уедем из Рима! — решил он в дождливую ночь промозглую ночь, когда пламя в жаровне пылало особенно жарко, а Цезония выглядела особенно близкой. — Оставим этот неблагодарный грязный город и отправимся в Германию или Галлию!— Что там делать? — сквозь сон спросила Цезония.— Воевать! — решительно ответил Гай. — В Германии полно племён, ещё неподвластных Риму.Положив рыжую голову на плечо жене, он добавил доверительно:— Римляне смеются, вспоминая сражение с Нептуном. Пусть эти насмешники только попадутся мне в руки!.. Хочу одержать настоящую победу и доказать всем, что я истинный герой!Цезония смущённо потупила взгляд. Ей некстати вспомнилось, что римские зубоскалы втихомолку прозвали Калигулу «лысой матроной».
* * * Последующие месяцы были заняты приготовлениями к поездке в Галлию.Государственная казна истощилась. В поисках денег Гай придумывал новые налоги: на хлеб, на съестные продукты, на товары, на ведение судебной тяжбы. Носильщики ежедневно платили в казну восьмую часть заработка. Даже гетеры были обложены данью: каждый день с них бралась сумма, равная плате одного клиента.Стремясь заработать как можно больше денег, Калигула устроил лупанар в Палатинском дворце. Из числа замужних матрон, посещавших с мужьями званые обеды и праздники, он выбрал самых красивых и порочных. И заставил их отдаваться посетителям за деньги, половина которых причиталась ему. Преторианцы рыскали по улицам и рынкам в поисках клиентов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125