Люшес и Аннабел прибыли очень поздно. На все вопросы Беллингдон ответил только, что они пообедали и что автомобиль им пришлось оставить в Эмберли и взять напрокат машину, чтобы вернуться домой. Однако мисс Силвер ему, очевидно, было что рассказать. Легкое прикосновение к ее руке означало, что Люшес хочет побеседовать с ней наедине, и вскоре она последовала за ним в кабинет.
Беллингдон стоял спиной к ней, глядя в окно. Услышав звук закрываемой двери, он обернулся и двинулся навстречу мисс Силвер. Та сразу обратила внимание на необычайно суровое и напряженное выражение его лица.
— Кто-то поработал над моей машиной, — сообщил Люшес без предисловий.
Мисс Силвер не проявила удивления.
— Давайте сядем, мистер Беллингдон, — спокойно предложила она.
Казалось, ему плеснули в лицо холодной водой. Столь сдержанная реакция явно рассердила Люшеса, но он достаточно владел собой, чтобы пододвинуть стул мисс Силвер и сесть самому.
Мисс Силвер задумчиво посмотрела на него.
— У вас есть основания полагать, что поломка вашего автомобиля была неслучайной?
— Я это знаю. На крутом спуске с холма неподалеку от Эмберли у машины отвалилось колесо. К счастью, мы уже почти достигли подножия. Если бы это случилось чуть раньше, мы бы могли разбиться насмерть. На спуске два крутых поворота прямо над обрывом. Нам повезло — мы врезались в насыпь и пострадал только автомобиль.
— И вы уверены, что аварию подстроили?
— Абсолютно уверен, хотя не могу этого доказать.
— Как, по-вашему, это сделали?
— Любой, у кого есть гаечный ключ, мог ослабить гайки. Полагаю, вы видели, как меняют колесо — сделать это было так же просто. — Люшес хмыкнул. — Отвинтить колесо мог даже Паркер. Хотя он уже пятнадцать лет водит мой автомобиль и заботится о нем, его, возможно, обуяло внезапное желание убить меня. Правда, желание должно быть очень сильным, потому что, как бы Паркер ни относился ко мне, машину он обожает, а ей здорово досталось.
Небрежности с его стороны я никогда не замечал. И это никак не могло произойти на станции техобслуживания, так как мы даже рядом с ней не были, а если бы и были, то Паркер все бы проверил сам — он не слишком доверяет механикам.
Хотя многое из этого было для мисс Силвер китайской грамотой, она кивала с понимающим видом.
— Разумеется, я не подозреваю Паркера, — продолжал Беллингдон. — У меня нет доказательств, но я уверен, что кто-то покушался на мою жизнь. И… — добавил он после паузы, — на жизнь Аннабел.
— Вас в самом деле спасло чудо.
Люшес встал и подошел к письменному столу. Постояв там несколько секунд, он повернулся и спросил:
— Кажется, вас не удивляет, что меня пытались убить?
— Нет, мистер Беллингдон.
— Почему?
— Я боялась, что такое может произойти.
Повторное «почему?» прозвучало еще резче.
— Потому что я не уверена, что одна попытка сделать это уже не была предпринята.
— О чем вы?
— Вам никогда не приходило в голову, что тот, кто вызвал у мистера Гэррета приступ астмы, мог с полным основанием предполагать, что в случае болезни вашего секретаря вы сами поедете за ожерельем?
Он нахмурился.
— Но ведь застрелили Артура Хьюза.
— Я никогда не верила, что убить намеревались именно его.
— Тогда почему его застрелили?
— Ожерелье в любом случае выглядело заманчивой добычей, и тот, кто взял его, не мог рисковать, чтобы его узнали. Но мне всегда казалось, что кража ожерелья была задумана как прикрытие более страшного преступления.
Люшес невесело усмехнулся.
— Можете сказать напрямик, что кто-то хочет меня убить. Вы ведь это имеете в виду?
— Да, мистер Беллингдон.
— Тогда довольно экивоков. Итак, кража ожерелья была прикрытием, а убить должны были меня. Возможно, вы в состоянии объяснить почему?
— Мотив, безусловно, играет важную роль. Если отбросить случаи, когда к фатальному результату приводит внезапный порыв, и сосредоточиться на преднамеренном убийстве, то для этого преступления существуют три основных мотива — любовь, ненависть и алчность. Я использую слово «любовь» в том смысле, в каком его использовал бы убийца, а не в том, в каком я его понимаю. Возможно, мне следовало бы сказать «ревность», так как речь идет о том, что французы называют crime passionnel.
На губах Люшеса вновь мелькнула усмешка.
— По-моему, этот мотив можно смело отбросить. И я не могу представить себе кого-нибудь, кто ненавидит меня достаточно сильно, чтобы убить. Во всяком случае… — Он оборвал фразу.
— Остается третий мотив, — сказала мисс Силвер, не дождавшись продолжения. — Вы обладаете огромным состоянием.
Наступила тишина. Повернувшись к столу, Беллингдон поправил подставку для карандашей, передвинул кусок сургуча и карандаш, потом снова посмотрел на мисс Силвер.
— Что вы имеете в виду?
— Кто выигрывает от вашей смерти в финансовом отношении?
— Достаточно много людей. — Внезапно его голос и поведение изменились — казалось, он больше не в силах скрывать растущее эмоциональное напряжение. — Говорите прямо! Я терпеть не могу намеки, а вы зашли слишком далеко, чтобы отступать. Если вы кого-то подозреваете, то скажите, кого именно, а если собираетесь выдвинуть обвинение, то делайте это!
Мисс Силвер хранила полнейшее спокойствие.
— Я спросила вас, мистер Беллингдон, кому принесет выгоду ваша смерть. Вы не ответили на мой вопрос, но я готова быть с вами откровенной. Если миссис Херн получает основную часть наследства по вашему завещанию, мне кажется, вам следует подумать, не является ли она участницей определенного плана…
— Какого еще плана? — прервал Люшес, окончательно потеряв самообладание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64