— Нет, он меня выгнал. Сказал, что будет со мной судиться.— Я бы не стал слишком сильно беспокоиться об этом. Харв, в некотором роде, очень сейчас занят.— Это Пауэрс?— Может быть он, может быть, нет. Ты не будешь соваться в это дело, Спенсер?— Может быть да, может быть, нет.Хоук кивнул. Мы ехали молча.— Кто такой Кинг Пауэрс? — спросила Сьюзен.— Вор, — ответил я. — Ростовщичество, тотализатор, проституция, игральные автоматы, мотели, грузовые перевозки, продукты, Бостон, Броктон, Фолл-Ривер, Нью-Бедфорд.— Чуть ошибся, — поправил Хоук. — Броктон теперь в руках Энджи Дегамо.— Энджи прогнал Пауэрса?— Нет, своего рода сделка. Я в ней не участвовал.— В любом случае, — сказал я Сьюзен. — Такой человек этот Пауэрс.— А вы работаете на него, — сказала она Хоуку.— Иногда.— Хоук — свободный художник, — пояснил я. — Но Пауэрс, когда возникает необходимость выполнить работу по профилю Хоука, прежде всего обращается именно к нему.— А какова работа по профилю Хоука? — спросила Сьюзен, опять же у Хоука.— Работа мышцами и оружием.— Милый, я предпочитаю термин «наемник», — сообщил мне Хоук.— Вас не мучит совесть, когда приходится причинять людям боль, даже за деньги? — спросила Сьюзен.— Не больше, чем его. — Хоук кивнул на меня.— Я не думаю, что он делает это ради денег, — сказала она.— Именно поэтому я качусь по Кейпу на новеньком «эльдорадо», а он ездит на восьмилетнем ведре, все сиденья которого заклеены серой лентой.— Но... — Сьюзен пыталась подобрать нужные слова. — Он делает то, что должен. Он нацелен оказать помощь, а вы — причинить боль.— Неверно, — сказал Хоук. — Возможно, он нацелен оказать помощь, но он также любит свою работу. Понимаете? Я имею в виду, что если бы он просто хотел оказать помощь людям, то мог бы стать воспитателем беспризорных детей. Мне совсем не нравится причинять людям боль. Но иногда так происходит. Сьюзен, не обольщайте себя мыслью, что мы со Спенсером такие уж разные.Мы вернулись на стоянку мотеля. Патрульная машина исчезла. Я сказал:— Если вы еще не закончили обсуждать меня, могу кое-что добавить. Просто мне не хотелось прерывать вас, ведь предмет обсуждения вас сильно увлек.Сьюзен покачала головой.— О'кей. Говорю напрямую, Хоук. В данный момент я не работаю на Шепарда или кого-либо еще. Но я не могу поехать домой и предоставить вам с Пауэрсом делать все, что заблагорассудится. Вероятно, я останусь здесь и посмотрю, не удастся ли мне снять вас с плеч Шепарда.Хоук смотрел на меня, лицо его ничего не выражало.— Именно так я и сказал им. Сказал, что именно так ты поступишь, если я пойду и заговорю с тобой. Но они платят мне деньги. Я скажу, что был прав. Не думаю, что это их испугает.— Мне тоже так кажется, — сказал я.Я открыл дверцу, вышел из машины и придерживал ее, пока не выйдет Сьюзен. Она выскользнула на улицу, потом наклонилась и сказала Хоуку:— До свиданья. Я не знаю, что еще сказать. «Рада была познакомиться» не очень подходит. Но... — Она пожала плечами. — Спасибо, что прокатили.Хоук улыбнулся ей:— Был рад доставить вам удовольствие, Сьюзен. Быть может, еще увидимся.Я закрыл дверцу, и Хоук, беззвучно и плавно, как акулу, скользящую в неподвижной воде, вывел машину со стоянки. 12 — Хочу выпить, — сказала Сьюзен.Мы вошли и расположились на двух стульях за поворотом стойки. Сьюзен заказала мартини, я — пиво.— Мартини? — спросил я, и она кивнула.— Я же сказала, что хочу выпить. Я не шутила. — Она выпила половину мартини за один глоток и поставила стакан на стойку. — Насколько вы разные? — спросила она.— Я и Хоук?— Угу.— Не знаю. Я никогда не избиваю людей за деньги. Не убиваю людей за деньги. Он это делает.— Но иногда ты делаешь это просто так. Как сегодня.— Пауэлл?— Пауэлл. Тебе не обязательно было с ним драться. Сам вынудил его.Я пожал плечами.— Что, не так?Я снова пожал плечами. Она допила остатки мартини.— Почему?Я позвал бармена и повторил заказ.Мы молчали, пока он смешивал мартини, наливал пиво и ставил все перед нами.— Есть орешки?Он кивнул и достал из-под стойки вазочку. В зале почти никого не было. Только парочка, занятая поздним обедом, да четыре парня, вероятно возвращающиеся из гольф-клуба, пили коктейли за нашими спинами. Сьюзен потягивала второй мартини.— Как ты можешь это пить? — спросил я, — Все эти напитки по вкусу напоминают лосьон для зубов.— Этим я доказываю свою крутость, — бросила она.— О! — восхитился я и занялся орешками.Голоса игроков в гольф звучали нарочито громко: все окружающие их люди должны оценить, как им хорошо и весело вместе.— Миллионы мужчин проводят так свои жизни, — сказал я. — Сидят и, когда им совершенно нечего сказать, притворяются хорошими людьми сами перед собой и перед окружающими.— Не только мужчины, — уточнила Сьюзен.— Мне всегда казалось, что женщины лучше обыгрывают подобные ситуации.— Серьезные тренировки с раннего возраста, — объяснила Сьюзен. — Умение притворяться и нравиться мужчинам. Так ты ответишь на мой вопрос?— Почему я раздразнил Пауэлла?— Угу.— Ты никогда не сдаешься, да?— Угу.— Я не могу точно сказать, почему завел его. Он раздражал меня, к тому же мне показалось, что мордобой окажется наиболее предпочтительным действием.— Чтобы показать Хоуку, что ты не боишься?— Не думаю, что это произвело на Хоука какое-то впечатление. Мне подсказал поступить так внутренний голос. Очень часто он подсказывает мне, что нужно делать. Ты мыслишь прямолинейно, хочешь знать почему, зачем, источник проблемы и как ее решить. Мне кажется, частично это происходит из-за твоей работы руководителем отдела воспитания.— Ты полностью меняешь стереотип, знаешь об этом?— Что?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57