— Хеллоу, парни! — сказал Слава на безупречном английском. — Добро пожаловать на землю Югославии. Мы очень вас ждали.
— — А вы не предполагаете, чем это может для вас кончиться? — спросил, пытаясь сесть, уже обезоруженный американец с простреленными ногами.
— Мы предполагали сразу, дружок. А вот вы — нет!
— А что, если наши войска начнут наземную операцию? — Теперь американец сел.
— Тогда они получат повторение Вьетнама. — Теперь уже Слава сказал зло. Он не любил, когда его пугали. Заносчивость и самоуверенность американцев известны. Давно их никто не бил. И за двадцать с лишним лет они потеряли память. — Там вы убегали достаточно быстро. Здесь побежите еще быстрее.
Американец усмехнулся и поморщился от боли.
— Нас не надо пугать Вьетнамом. И югославы не вьетнамцы. Так что я советовал бы вам быть осторожнее в средствах.
— Милый мой, — Слава склонился над раненым. — Еще в начале семидесятых я посмотрел на ваших солдат. Как раз там и посмотрел, в дельте Меконга. И многие из ваших матерей плакали после моего взгляда.
Связанных пленных начали перетаскивать в машину. Раненые стонали и громко ругались. Но англоязычная ругань не идет ни в какое сравнение по колориту с русским матом, поэтому впечатления не производила. Грузили их откровенно грубо, со злостью.
— Вы — русский? — вдруг спросил американец.
— Я — капитан Макараджич, гражданин Югославской Федерации, командир отряда спецназа.
Объявляю вам, что вы захвачены с оружием в руках на нашей территории и будете рассматриваться как военнопленный.
— Я — майор Хаггард, офицер отряда специального назначения армии США. Страны НАТО не объявляли войну Югославии.
— Войны бывают и необъявленными.
— Мы не стреляли в вас.
— Конечно, вы только бомбите. Мирных жителей бомбите. В таком случае, вы еще и военные преступники. И вы, и ваш президент. И еще новое оружие испытываете. Как на кроликах, ставите опыты.
— Я ничего не знаю ни про какие испытания.
— А вот это мы еще выясним. Вы старший офицер в группе?
— Да.
— Несите его. Поосторожнее. Нам еще с майором долго разговаривать. Поберегите его здоровье. Дум, Хай — быстро наверх. Все вверх дном переверните.
Проверье, чем они здесь занимались.
С лестницы спускали последнего американца, который пытался убежать, не приняв участие в скоротечном бою. Он еще не пришел в себя после удара.
Думитру парень резкий, постарался ударить на совесть.
— А вот с этим особенно осторожно. Сдается мне, что именно за ним мы сюда и ходили. Что именно он и создавал в этих краях «зону страха»...
Оглушенный стал приходить в себя и слабо застонал.
— Давай, давай... Скоро не так постанывать будешь, скоро ты у меня выть начнешь, дружище, — сказал Слава. — Ох, козел, и повоешь...
Раненый открыл глаза и посмотрел на капитана с горечью обреченного.
Глава 17
Тарханов.
Кто?
Капитан первого ранга, хотя, похоже, и не проснулся полностью, все же был уже радостен и хихикал почти постоянно. Артема сразу стала раздражать его неудержимая веселость. Хоть бы постеснялся показывать ее перед человеком, который только что вернулся из морга. Пусть он не знает, что в морг майор заезжал, но знает же наверняка, что Марину убили. Хотелось приложиться мореману кулаком по лбу так, чтобы у него уши стали квадратными, но роль свою Артем должен сыграть без запинки, чтобы не вызвать подозрения, и потому он скрипнул зубами, но сдержался.
— Рассказывай. — Василий Афанасьевич хитро оглянулся на дверь в коридор, прислушался, не поднялась ли жена, и полез в холодильник за водкой.
— Я за рулем... — категорично сказал Артем.
— Как хочешь, — прошептал хозяин, — а я приму, с твоего разрешения.
Он снял с полки большую чайную чашку, налил добрую половину и проглотил по-морскому, одним махом. Тарханов только поморщился, словно выпил сам.
— Рассказывай... — повторил Василий Афанасьевич. — Как получилось, что нашли у тебя этот «ПСС»?
«Вот и все... Вот он и подписал себе приговор... — решил про себя Артем. — Не должен он был знать про то, какой пистолет нашли... И вообще не должен знать, что у меня нашли...»
— Откуда ты знаешь? — спросил как можно спокойнее.
— У меня в милиции осведомитель есть.
«Возможно... Возможно...»
— В больших чинах?
— Нет, старший сержант, помощник дежурного...
«Еще прокол. Старшему сержанту протоколы обыска показывать не будут. Опер парень противный, но не промах, по крайней мере, и не болтун».
— Так что?
— А ничего. Я этот пистолет не видел...
— Тогда откуда же он?
— Может, менты подсунули... Может, еще кто...
"В глаза смотрит, на выдержку свою надеется.
А зрачки-то, зрачки-то расширились. Реакция выдает."
Василий Афанасьевич налил себе еще водки и выпил так же быстро. Следующий прокол — он явно не выдерживает напряжения ситуации.
— Чем я могу помочь? — спросил после выпитого уже чуть не с вызовом, чуть не с начальственными нотками в голосе. Но в то же время заметно было, что каперангу просто не терпится улыбнуться от радости.
— Не ты, а Служба.
— Решил, значит, все-таки вернуться!
— Не решил. Просто ситуация так сложилась.
Выбора у меня нет. И вообще, я сюда не болтать с тобой приехал. Что мне следует делать?
Василий Афанасьевич помолчал, приподнял бутылку водки, посмотрел на остатки и спрятал в холодильник. Пить он больше не хотел, потому что перестал бояться.
— Тебе следует как можно скорее отправиться в Москву.
— В какой отдел?
— В распоряжение полковника Старикова.
— Такого не знаю.
— Запомни телефон, — сказал каперанг, как положено было бы сказать настоящему разведчику, а не штабной крысе. И он продиктовал номер спутникового телефона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131