В тот день, когда Крижанич должен был прочитать свой труд, у Артамона Сергеевича собрался весь кружок. Юрий старался не выдать своих сомнений и держался так, как будто ничего не произошло с ним. Но перемена слишком резко бросалась в глаза, чтобы ее не заметить.Шпилкин первый проявил сочувствие к хорвату и ласково коснулся его руки.— А сдал ты, сербин… Как из решета задор-то твой весь просыпался.Князь Никита расхохотался.— А хлебнет еще маненько духу российского, так обславянится, что хоть святых вон выноси.Хорват вспыхнул.— Я духу тяжелого не страшусь. На то мы и живы, чтобы очистить от тьмы души людишек российских.Ртищев с видом победителя шагнул к хорвату и постучал пальцем по его груди.— Ну, вот и сказ весь! И выходит, что без Европы никак славянам не обойтись. Потому, вся навыченность наша от Запада.Крижанич болезненно вздохнул.— Доподлинно, темна Россия, точно в гроб тесен заколочена да камнем придавлена.Глаза его зажглись непоколебимым упрямством.— А и от Запада возьмем, что на потребу славянам!… От того, поди, нас не убудет. Тесто наше, а сдоба европейская. А замешавши, таку диковинку выпечем…Он пощелкал пальцами, подыскивая подходящее слово и не найдя его, вытащил из кармана тетрадку— А будет ваша милость послушать, все доподлинно уразумеете.Кружок с большой охотой и любопытством приготовился слушать. Хорват раскрыл тетрадку и близко поднес ее к глазам: Адда и нам треба учиться яко под честитым царя Алексея Михайловича владением мочь хочем…
Матвеев удивленно пожал плечами.— Сие не по-нашенски, а по-тарабарски. Нешто уразуметь русскому человеку таку премудрость, прости, царица небесная…Хорват остановил его строгим движением руки и продолжал: Мочь хочем древние дивячины плесень стереть, уметелей ся научить, похвальней общения начин приять и блаженно его стана дочекать.
— А ни вот столько, — показал на кончик своего ногтя смущенный постельничий.Остальные глядели на хорвата, как на юродивого, и молчали.Юрий снисходительно улыбнулся.— Покель латыни не превзошли такожде, небось, дивовались?… А славянам не латынь вместна, а всеславянский язык.И, не торопясь, перевел прочитанное: Значит, и нам надобно учиться, чтобы под властью Московского царя стереть с себя плесень застарелой дикости; надобно обучиться наукам, начать жить более пристойным животом и добиться более благополучного состояния.
Все оживленно заговорили. Сразу появились ярые сторонники и враги нового языка.Юрий настолько увлекся, стараясь показать правоту и важность своей затеи, что выпалил, позабыв осторожность.— А и кардинал, когда я, будучи пастором в Риме…Он тут же осекся, испуганно уставился на опешивших собеседников. Но было уже поздно.— Пастором? — процедил с омерзением сквозь зубы пришедший под конец чтения дворянин Толстой.— Па-сто-ром? — хором повторили за ним остальные и, точно сговорясь, трижды истово перекрестились.Ртищев брезгливо отодвинулся от Крижанича, сунув за ворот руку, дрожащими пальцами стиснул нательный крест.— Да воскреснет Бог и расточатся врази его!…Если бы не подоспевшие вовремя Марфа и Гамильтон, дело окончилось бы печально для хорвата.Гамильтон с презрением оглядела «преобразователей»:— Так вот она вся навыченность ваша российская!Артамон Сергеевич смутился, не зная, как повести себя, чтоб не показаться дикарем перед женой и не вызвать недовольства гостей.Марфа тем временем поманила к себе мужа:— Ты бы хоть, соколик, угомонил их… Поди, всех ты ученей.Постельничий, польщенный словами Марфы, сразу почувствовал себя убежденным сторонником хорвата.— А был пастором, да ныне отрекся! — крикнул он. — И неча про старое поминать.Заслышав приближающиеся шаги, Гамильтон выглянула в дверь.— А вот и Федор Петрович Обернибесов. Как есть к вечере пожаловал, — обрадованно объявила она и, подарив гостя ласковой улыбкой, рассказала ему о происшедшем, стараясь каждым словом показать свое презрение к кружку и веру только в него одного.Обернибесов, ни с кем не поздоровавшись, подошел к Юрию.— Не кручинься и веруй в превеликую дружбу нашу. Ибо ведомо нам, что хоть и хаживал ты в пасторах, а душу имал в себе славянскую.И повернулся к Романову.— Так ли я сказываю, князь Никита Иванович?— Так, — великодушно согласился князь. — Будь по глаголу постельничего: что было — прошло, быльем поросло.Не смея возражать дядьке царя, кружок примирился с новостью и обещался не выдавать тайны хорвата, которому в случае, если бы узнали, что он был пастором, грозило изгнание из Руси.Гамильтон пригласила гостей в трапезную. За вечерней, в противовес русским обычаям, не было ни вина, ни обилия яств. Зато, наперекор старине, нарочито велась оживленная беседа.— Обмыть да причесать надобно московитянина, — склонив голову в сторону женщин, вкрадчивым голосом произнес успокоившийся немного Крижанич.Марфа невесело усмехнулась.— Где уж! Нешто нашим свиньям вдолбишь…— Обсказать бы про все за рубежом, руками бы замахали, — подхватила Матвеева, — веры не дали бы словесам. Эки, ведь, свиньи! От воров деньги в рот прячут, горшков не моют… Подает мужик гостю полную братину и оба-два пальца в ней окунул. А дух… Ничем не смыть духа того!Она передернулась с отвращением и замолчала.Вскоре после трапезы часть гостей разошлась по домам. Остались Ртищев с женой, Ордын-Нащокин, хорват и Толстой.Крижанича увели в угловой терем-башню.— Можно ли? — шёпотом спросил Юрий, когда Гамильтон, убедившись, что никого в сенях нет, заперла на засов дверь и присела на диван.— Начинай, — с такой же таинственностью шепнул Нащокин и приготовился слушать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247