Большей частью это были люди сухощавые и
клекочущие, как орлы. Они почти не слезали с седел. Кони, такие же сухощавы
е, как и люди, несли их, перебирая тонкими ногами.
Почти у всех абхазцев были профили, достойные, чтобы их отлить из бронзы.

Мужчины отличались гордостью, вспыльчивостью, рыцарской честностью, но
были угрюмы и неторопливы. Работали женщины. В тридцать лет они уже выгля
дели старухами.
Я часто встречал женщин на дороге из горных селений в Сухум. Они брели, сог
нувшись, касаясь одной рукой земли, едва дыша под тяжестью мешков с кукур
узой или вязанок хвороста. А впереди на лоснящихся конях ехали, подбочен
ясь, мужчины Ц мужья, а иной раз сыновья и даже внуки этих женщин. Пояски с
серебряным набором сверкали на их тонких черкесках.
Они проезжали мимо с бесстрастными лицами признанных красавцев. Но все ж
е им было не по себе. Я сужу об этом по тому, что они не выдерживали осуждающ
его взгляда, отворачивались и пускали коней вскачь.
Я пытался помочь женщинам, иногда совсем маленьким девочкам, но женщины
так шарахались от меня и у них появлялась в глазах такая испуганная моль
ба, что я перестал помогать, понимая, что от этого им будет хуже.
Когда-то многие из этих женщин были, очевидно, красивыми. Судить об этом м
ожно было только по глазам и пальцам. Женщины на ходу прикасались пальца
ми к земле, как бы отталкиваясь от нее: должно быть, так было легче тащить н
епосильную ношу.
Иногда я замечал у какой-нибудь старухи тонкие и нервные губы или молодо
й блеск глаз, и тогда становилось ясно, что эта женщина Ц совсем не старух
а. Старухой ее сделала вьючная жизнь.
Изредка женщины останавливались и вытирали тыльной стороной кисти сле
зящиеся глаза. Но то были слезы не горя и обиды, а бесконечной усталости.
Среди тогдашней мешанины нового и старого самым удивительным, на первый
взгляд, было существование в Сухуме свитского генерал-адъютанта, бывшег
о феодального владетеля Абхазии и, как говорили, морганатического мужа с
тарой государыни Марии Федоровны князя Ширвашидзе.
Его не трогали, Ц должно быть, оттого, что старый этот князь давно спился.

Он жил в небольшом домике на окраине Сухума. В первую советскую осень нек
оторые крестьяне еще привезли ему по привычке феодальную дань Ц кукуру
зу, табак, козий сыр и алычу.
В день доставки дани Сухум содрогался от пронзительного, просверливающ
его череп визга, как будто на базаре вопили, барахтаясь в мешках, сотни пор
осят.
То визжали несмазанными колесами арбы. Их волокли невозмутимые буйволы.
Они даже не косились на черепа своих сородичей Ц лошадей, выставленные
на заборах абхазских дворов от дурного глаза.
Услышав визг, я проснулся и выглянул в окно. Индиговое небо не грозило ник
акими бедами. Оно радостно трепетало. Но визг неумолимо накатывался и ок
ружал Сухум со всех сторон.
Генриетта Францевна крикнула мне, что это жители Цебельды, Мерхеул и еще
каких-то селений свозят дань Ширвашидзе. Она пообещала, что визг скоро за
тихнет, но возобновится к вечеру, когда аробщики напьются в духане «Завт
рак на ходу» молодого вина маджарки, споют в честь родственников и знако
мых застольную песню и поползут обратно.
В год моего приезда это была последняя дань. Ширвашидзе предусмотритель
но отказался от нее, оставив себе немного кукурузы.
Он считал себя рыцарем, этот старый князь. Он говорил на таком приподнято
м русском языке, что даже русские приходили в недоумение. Я слышал его рус
ские разговоры. Каждую фразу он начинал напыщенным словом «благоволите
».
То был старик с пунцовым сытым лицом пропойцы, но с величавой осанкой. Ход
ил он в тонкого сукна черкеске с газырями, без погон, но с аксельбантами и,
выпив, любил спать на скамейках бульвара.

Двоякий смысл слова «легенд
а»

У слова «легенда» двоякий смысл.
Это или поэтическое народное предание (большей частью псевдонародное), и
ли объяснение разных условных знаков на географической карте.
С детства я любил географические карты и планы и с детства же недоверчив
о относился к легендарным преданиям. Особенно к восточным. Они казались
мне бутафорскими.
Может быть, эта неприязнь появилась после чтения путеводителей, где расс
казывалось много скучных и неестественных легенд чуть ли не о каждой пещ
ере, скале, роднике и могиле.
Вообще же, если отбросить этот недостаток, то путеводители Ц увлекатель
ные книги. Почти нет людей, которые не любили бы их читать. Еще в юности для
меня и для подростков в таком же роде, как и я, каждый путеводитель был как
бы бесплатным путешествием в интересные страны. Каждый путеводитель да
вал множество толчков воображению.
Никак нельзя было догадаться, в какие происшествия могло нас завести сух
ое сообщение путеводителя о том, сколько стоит поездка на извозчике по Л
иссабону и нужно ли торговаться на рынке в Бриндизи.
Так вот… Стоит узнать, сколько берет извозчик в Лиссабоне, как тотчас воз
никнет желание нанять его и проехать по старым улицам города, политым во
дой, к пышному собору, а потом Ц в порт. Там вы невзначай увидите, как ветер
с океана сорвет зеленую шаль с красивой женщины, тонкой, как лилия Ц я не
настаиваю на этом сравнении, Ц и унесет эту шаль в море. А женщина, смеясь,
прижмет ладонями к вискам свои черные глянцевитые волосы, чтобы их не ра
стрепывал ветер.
Эта была захватывающая и вместе с тем трудная игра Ц путешествия, по пут
еводителям. Она вся была построена на воображении. Вначале она приносила
радость, а потом разочарование.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15