Я рассмеялся. Убил и изнасиловал. Понятно, ведь я черномазый.— Послушайте, — сказал я, — вы же прекрасно знаете, что пишут о неграх в этой стране. Не убивал я ее. Просто ударил кулаком, чтоб замолчала.Она с тревогой смотрела на меня.— Я тут уже три дня, — сказал я. — Если бы хоть какой риск был, вас бы уже разыскали, за три-то дня.— Теперь по-серьезному ищут, — сказала она.Меня это начинало раздражать. Она говорила ровным голосом, как если бы все, что я мог ей сказать, не имело никакого значения.— Ладно, — сказал я. — Съеду завтра вечером, как условились. Но, понятно, не советую вам что-либо затевать.Видно, я слишком повысил голос, потому что послышались шаги ее мужа, тоже поднимавшегося наверх.— Считаете, небось, что тридцати долларов в сутки за эту мерзкую конуру мало? — сказал я.— Не в номере дело, — прошептала она. — Мы рискуем вашей жизнью и нашей свободой. Муж не хочет, чтобы вы тут оставались.Тут вошел он сам. Он отводил глаза и остановился за женой,— Покажите-ка газету, — сказал я.— Слушайте, — сказал он, — мы сделали все, что могли, старина, но они стали ворошить квартал за кварталом, так что стало небезопасно, отнюдь не безопасно. Послушайте, старина, вам придется съехать из нашей гостиницы.Я подошел к ним поближе. Она и не шевельнулась, а он слегка попятился.— Хотел бы я взглянуть на газету, — сказал я.И немедленно, она была нужна мне немедленно. Наверное, в газете написано о моей жене. Хозяин сделал шаг вперед, выхватил газету из рук жены и отпрыгнул к двери.— Уходите, и у вас будут все газеты, какие пожелаете. Послушайте, старина, я готов вернуть вам деньги за завтрашний день.Я рассчитал замах. Он еше не был знаком с моими рефлексами. Он попробовал отскочить назад, но я его уже крепко держал, втащил в комнату и ногой захлопнул дверь.— Давай сюда газету.Хозяйка и не шевельнулась. Она выкатила глаза и уставилась на меня, прижимая сжатые руки к вздымающейся груди.— Давай…— повторил я, глядя на нее. Она подобрала газету и протянула мне. Я запихал ее в карман.— Возьми шнур от шторы.Она молча повиновалась и оторвала тонкий витой шнур. Хозяин не шевелился. Он был мертв от страха. Я поднес ему левый кулак под нос.— Смотри, — сказал я. — Вот, что они называют «убить женщину».Его челюсть слабо хрустнула, и он обмяк в моих руках. Я ударил несильно, на этот-то раз я точно знал. Его сердце билось равномерно.— Не бойся, — сказал я женщине.— Я не боюсь,-ответила она. — Я сделала все, что была должна.Я связал ее мужу руки и затолкал его под кровать.— Ухожу, — сказал я. — Вот только газету прочту.Теперь я был спокоен и ко всему равнодушен. Там был отчет о допросах. Меня описывали, как опасного психа. Но не слишком напоминали, что я негр. А дальше писали о Шейле. Она взяла адвоката и начала развод.Я перечел этот абзац дважды. О ней почти ничего не сообщалось. Даже фотографии ее не было. Кто-то отсеивал, что не нужно.Я раздумывал, наверное, очень долго. Женщина не шевелилась. И муж ее, там, под кроватью, тоже не шевелился.Она подошла ко мне.— Хотите что-нибудь перекусить перед уходом?Шейла. Две ночи. Энн, Салли, Рози. Я уже четыре дня женщины не трогал. Я вспомнил тело Мюриэл, ее нейлоновую комбинацию.— Нет, — сказал я. — Кусок в горло не лезет.Она заметила, как я смотрю на нее, но ничего не сказала. Продолжала стоять на месте. Грудь ее учащенно вздымалась.Я овладел ей на железной кровати, даже не раздевшись. Она и не думала сопротивляться. Мной двигало странное влечение и показалось, что прошла целая вечность, прежде чем она вроде вышла из оцепенения. Ее влагалище было нежным и жгучим, словно знойный источник; ее тело вздымалось, а руки пробегали по моему нервному, напряженному телу. Потом она прижала меня к себе, словно хотела втереть в себя; она стонала, точно животное, почти беззвучно, сама не понимая. XXV Я долго оставался лежать рядом с ней, а она и не пробовала высвободиться. Я задрал ей очень высоко платье и машинально поглаживал ее крепкий голый живот. А потом я услышал, как тот под кроватью застонал и стал шевелиться. Я встал, несколько привел в порядок одежду и проверил, держит ли веревка. Вроде, все как надо. Женщина тоже поднялась.— А теперь уходите, — сказала она. — Вы должны уйти.— Послушай, — сказал я, — куда же мне идти?— Это место-то вы сумели найти, — прошептала она. — Так и другое найдете…— Меня ищут, — сказал я. — Меня разыскивают по всему городу. Только на улице покажусь, сразу же узнают.— Я не могу вас тут оставить, — тихо сказала она.Хозяин шебуршился под кроватью все сильнее. Я подошел к нему и вытащил его из уединения.— Куда бы его положить? — спросил я,Она молча взглянула на меня и того, что прочла на моем лице, вроде оказалось вполне достаточно, потому что она медленно повернулась, открыла дверь и стала спускаться по лестнице, а я за ней. Мы оказались на втором этаже. Никто нам не встретился. В доме было совсем тихо.Она ввела меня в маленькую комнату, указала вторую дверь, которую и открыла. За ней была довольно грязная кухня с большой раковиной, а под ней располагался шкафчик со всякой дрянью: старые щетки, консервные банки,тряпки,Я сделал из тряпки что-то вроде кляпа и запихнул хозяину не очень плотно в рот. Одним махом я повалил его на всю эту кучу. Я закрыл дверь шкафчика, предварительно убедившись, что сквозь щели проходит достаточно воздуха.Слышно было, как он там ворочается. Видно. старается устроиться поудобнее.Женщина стояла на кухне неподвижно, как раньше.— Эй, — сказал я. — Ты меня слышишь?Она кивнула.— Пойдешь, куда скажу. Спросишь, там ли миссис Паркер, Шейла Паркер, моя жена. Она опять кивнула в знак согласия.— Постарайся выведать, где она, если ее там нет, и где ребенок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26