делилась на три декури
и (отделения).
и имел надежду на должность легата.
Неделю назад моя турма была передана во временное подчинение Помпонию Г
аю Луцию, легату первого легиона. Почти целую неделю мы искали боя с воина
ми госпожи и сегодня на рассвете нашли его. Сражение было долгим и тяжелы
м, но после полудня Боги отвернулись от нас, и весы судьбы склонились на ст
орону тех, кто жил на этой земле всегда. Видя неизбежность гибели, и всеми
силами желая спасти остатки своей турмы, я попытался увести ее…
Ц Ты бежал с поля боя? Ц перебила его девочка.
Ни единый мускул не дрогнул на лице пленника. Все тем же ровным голосом он
ответил:
Ц Я выполнял приказ.
Ц Приказ? Чей?
Ц Помпония Гая Луция. Единственного из людей, имевшего право приказыва
ть мне тогда.
Покосившись на Помпония, девушка кивнула:
Ц Хорошо, значит, ты отступил, а не бежал. Продолжай.
Ц Отражая удары бесчисленных отрядов…
Девочка опять перебила его:
Ц Бесчисленных?
В глазах ее пряталась усмешка, и пленник ответил, стараясь сохранить дос
тоинство:
Ц Госпоже смешно слышать мои слова. Она лучше, чем кто бы то ни было, знает
, сколько ее воинов участвовало в битве и во сколько отрядов они были объе
динены, мне же тогда показалось, что отрядов у госпожи бесчисленное множ
ество. А храбрость умножала это множество стократно.
Усмехнувшись, девушка разрешила:
Ц Продолжай.
Ц Теряя людей, мы пробились через перевал. По нашим следам шла конница. С
пеша оторваться от нее, мы не заметили засады. Целая туча стрел обрушилас
ь на наши ряды. Мы даже не успели перестроиться, а нас уже смяли, ударив с дв
ух сторон. Резня была чудовищная. Не думаю, что за десять наших голов славн
ые воины госпожи платили хотя бы одной. Подо мной убили коня, и я бросился
бежать вверх по склону. Да, госпожа, теперь я бежал с поля боя, если эту кров
авую бойню можно назвать боем. Рядом со мной бежали и другие. Вслед нам лет
ели копья, стрелы, а когда мы достигли вершины, то поняли, что спасались зр
я. Покончив с бывшими внизу, конница обходила гору, и, спускаясь, мы бы попа
ли под ее мечи и копья, а сзади не спеша шла пехота… Тогда я вышел и первым б
росил меч. Я видел лица воинов госпожи. Они светились радостью победы, и я
подумал, что, радуясь победе, воины будут милостивы к побежденным. Мне, как
и моим товарищам, не хватило мужества умереть в бою, и за это мы жестоко по
платились. Из более чем сотни в живых оставили только восьмерых. Остальн
ых перебили. А здесь, в лагере, знатный воин объявил нам, что все мы будем от
даны госпоже с тем, чтобы, выбрав из нас тех, кто покажется госпоже приятне
е остальных, она провела бы эту ночь в страстной неге наслаждения. Тот же,
кого госпожа выгонит этой ночью из своей палатки, будет подвергнут неслы
ханному поруганию, а потом предан мучительной казни…
Конец истории девочка слушала уже без усмешки. Время от времени она отры
вала взгляд от лица рассказчика, пробегала глазами по пленникам у входа,
по лежавшему на ковре полководцу: тот оставался в той же позе, как упал. Да
же шевельнуться не смел.
Жестокая схватка, поражение, резня, плен и вот теперь чья-то глупая шутка,
которая для них таковой не была. Слишком много для одного дня.
Взмах ладони Ц и ближайший из пленников повторяет жест Валерия, прижима
я руку к груди: «Меня?». Кивок в ответ. Большой палец и взгляд госпожи указы
вают сперва на широкое, низкое кресло в стороне, потом раскрытая ладонь и
взгляд устремляются на Помпония.
Пленник понял. Он поспешно подал старику кресло, помог подняться и сесть
в него. Благодарная улыбка юной госпожи стала ему наградой за догадливос
ть.
Ц Итак, ты сказал все?
Ц Да, Ц Валерий, как и все в шатре, не упустил ни единого жеста из этой кор
откой пантомимы и сделал логичный вывод: госпожа желает быть милостива к
ним.
Ц И больше ничего не хочешь добавить?
Юноша искательно улыбнулся:
Ц Госпожа, дозволь просить…
Ц О милости?
Робкая улыбка погасла. Валерий с трудом удержал на лице бесстрастное выр
ажение. Каким-то, чуть ли не двенадцатым чувством он определил, что ему пр
осить не следовало. В горле пересохло:
Ц Да.
Девушка чуть прикусила краешек губы, улыбнулась, скорее инстинктивно, не
жели сознательно отметив, что улыбка, в которой торопливо растянул губы
пленник, не коснулась его встревоженных глаз, сказала высокомерно:
Ц Ты очень красив, Валерий Цириний Гальба.
Пальцы властно тронули его щеку.
Глядя поверх ее руки в глаза госпоже, юноша прижал к губам краешек широко
го рукава. Как она отнесется к такому выражению покорности? Не рассердил
ась. Улыбнулась. Правда, едва-едва и почти презрительно, но все-таки…
Ц И еще мне кажется, что я где-то видела твое лицо, Валерий Цириний Гальба
, хотя это и вряд ли возможно.
Ц Почему, госпожа?
Ц Я никогда не покидала своего дома.
Что это? Намек? Но на что? Руку она не убрала. Повернуть голову Ц и губы косн
утся ее пальцев. Самых кончиков. В первый раз она ведь улыбнулась, пусть да
же и снисходительно, а он молод, красив, в Риме женщины были без ума от него
… Боги, как давно это было!
Прикосновение почти к ногтям заставило содрогнуться тело пленника: есл
и девочка сочтет такой поступок слишком вольным… Задержавшись у него в р
уке ровно столько, сколько длится легкое замешательство, пальцы равноду
шно избавились от его касания.
Предчувствуя удар, он отшатнулся, сжался.
Ц Гордый римлянин, Валерий Цириний Гальба, откуда у тебя такая ласковос
ть и покорность? Ц вопрос ожег не хуже пощечины, щеки вспыхнули, и юноша п
оспешно склонил голову, опасаясь выдать свои чувства каким-либо пустяко
м:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59